Действие великой и ужасной «Радуги тяготения» американца Томаса Пинчона происходит в последний год Второй мировой войны, немецкого присутствия в ней предостаточно. В повести россиянина Игоря Вишневецкого речь идет о блокадном Ленинграде, так что некоторое отношение к немцам он тоже имеет. Роман другого русского писателя, Александра Терехова, так и называется — «Немцы», однако на самом деле никаких немцев в нем нет. Где немцев больше всего, так это в книге украинки Ларисы Денисенко, написанной от лица жительницы Берлина по имени Марта фон Вайхен.

Великий, не мой

Автор: Томас ПинчонНазвание: «Радуга тяготения»

Язык: русский перевод с английского

Жанр: вне жанров

Издательство: М.: «Эксмо», 2012

Объем: 896 с.

Оценка: без оценки

Где купить:  www.knigograd.com.ua

История гласит, что Томас Пинчон родился в 1937 г. в штате Нью-Йорк, служил в Военно-Морском флоте, закончил Корнелльский университет, за 55 лет творческой деятельности выпустил семь романов. Больше об этой крупнейшей фигуре мировой литературы второй половины ХХ века толком не известно ничего. После смерти Сэлинджера Пинчон остался писателем-затворником номер один. Он не просто не дает интервью и не появляется на телевидении, но вообще избегает какой бы то ни было публичности. Говорят, в лицо его знают от силы пять-шесть человек. Есть несколько фотографий Пинчона, они датированы концом 1950-х, и в том, что на них изображен именно автор «V», «Выкрикивается лот 49» и «Радуги тяготения», уверенности нет. Еще по официальной версии в 2004 г. в одной из серий «Симпсонов» Пинчон вроде бы озвучил сам себя, но кто поручится, что это был именно он?

«Радуга тяготения» написана в 1973-м, но на русском она вышла только сейчас. К переводу Анастасии Грызуновой и Максима Немцова высказывалось немало претензий, однако вне зависимости от их обоснованности (мне кажется, весьма сомнительной) работа переводчиков сродни подвигу. В «Радуге» 900 страниц мелкого шрифта, это сложнейший роман с головоломной фабулой, с огромным количеством персонажей, с упоминанием сотен реалий периода Второй мировой войны. Он труден для восприятия на всех уровнях: язык Пинчона причудлив и перенасыщен хитроумными каламбурами, его словесные конструкции громоздки и некомфортны, его волюнтаристская манера ведения повествования способна обескуражить даже самого подготовленного книгочея. Честно признаюсь, я лично знаю только одного человека, который полностью прочел «Радугу тяготения», да и то в английском оригинале лет 30 тому назад, когда еще был молод и вынослив.

Действие романа, как уже было сказано, относится к периоду конца Второй мировой. Начинается оно в Лондоне, обстреливаемом «оружием возмездия», немецкими баллистическими ракетами «Фау-2», причем ракета, звук которой слышен в первом эпизоде романа, падает на город в самом его финале. Подробней говорить о сюжете нет ни места, ни смысла: в нем десятки закрученных, переплетающихся, внезапно обрывающихся линий, несчетное множество тем, аллюзий, метафор, намеков и экивоков. Причем чем дальше, тем действие становится все более фантастичным. Собственно, любая книга Пинчона представляет собой мощный концентрат эзотерики, мистики, конспирологии и психоделики, а уж «Радуге тяготения» в этом плане равных нет не только у него самого, но и во всей прозе мира.

Чтение романа похоже на путешествие по громадному лабиринту с мешком, набитым словарями, справочниками и литературоведческими статьями. Помнится, «Улисс» вышел по-русски с корпусом примечаний, занимавшем пятую часть книги, а вот роман Пинчона, который нередко и вполне резонно сравнивают с романом Джойса, к сожалению, издан без комментариев. С другой стороны, количество прочтений «Радуги» настолько много- и разнообразно, что полную свободу читательского восприятия можно считать даже благом. Правда, для обретения этого блага придется приложить поистине титанические усилия. Лично мне довольно быстро стало ясно, что эта великая книга категорически «не моя», и в результате я смог одолеть от силы четверть романа. Кто может больше, дерзайте.

Власть тьмы

Автор: Александр ТереховНазвание: «Немцы»

Язык: русский

Жанр: драма

Издательство: М.: «Астрель», 2012

Объем: 576 с.

Оценка: 5*

Где купить:  www.yakaboo.ua

«Немцы» в этом году попали в шорт-лист «Русского Букера» и принесли Александру Терехову премию «Национальный бестселлер». Результат впечатляющий, особенно на фоне резких разногласий, обозначившихся в отношении тереховской прозы после нашумевшего «Каменного моста». Причем разногласия эти, несмотря на кажущийся общественно-политический характер, имеют скорее эстетическое содержание. И в самом деле, если раньше Терехову инкриминировали восхищение сталинской эпохой, то обвинять его еще и в любовании работой коррупционных механизмов нынешней российской власти было бы просто нелепо.

Более яркого, развернутого и одновременно брезгливого изображения чиновничьей мерзости в современной российской прозе еще не было. Тем не менее когда роман называют сатирическим, Терехов, по его собственному признанию, испытывает неприятные ощущения. Как бы то ни было, описанию циничных деяний и лицемерных взаимоотношений столичных функционеров регионального масштаба (проще говоря, кто кому «заносит» и с чего «откатывает») посвящена добрая половина почти 600-страничной книги. При этом лобового изобличения пороков в «Немцах» нет, они устроены гораздо сложнее и тоньше.

Уже само название романа сбивает с толку. Кто такие эти немцы, может, присосавшиеся к денежным потокам чиновники? Нет, не сходится, чужестранные имена у Терехова носят не только главный герой Эбергард и его друзья-коллеги Фриц, Хериберт и Хассо, но также дочь Эбергарда Эрна, его бывшая жена Сигулд и нынешняя Улрике. Немецкость здесь скорее метафора механичности, нерусскости сложившихся между персонажами отношений, которые лишены искренности и живого душевного тепла. Впрочем, это всего лишь одна трактовка из множества возможных. Характерно, что сам Терехов на прямые вопросы о смысле названия книги ответа не дает.

В «Немцах» две основных сюжетных линии, причем обе выглядят как график неуклонного падения. Во-первых, Эбергард допустил серьезный просчет, занес не туда, откатил не с того, система идентифицировала его как чужеродный элемент, и стремится не только изгнать из себя, но и надавать таких пинков, что мало не покажется. Во-вторых, на протяжении всего романа герой безуспешно борется за право видеться с дочерью, которая на его отчаянную родительскую любовь отвечает жестоким и унизительным безразличием. Что-что, а драматургия книги просчитана безукоризненно: буквально каждый следующий ход Эбергарда ухудшает его положение до той степени, пока оно не становится совершенно катастрофическим.

Читать «Немцев», прямо скажем, тяжело. Не только из-за нервного, лихорадочного стиля, присущего прозе Терехова в принципе, и даже не столько из-за сумбурной манеры изложения с неожиданными резкими скачками от одной сцены к другой. Более всего потому, что мир, изображенный в романе, вызывает острую смесь раздражения с жалостью и возмущения с тоской. Это морок, который хочется поскорее покинуть, отвергнуть, забыть. Пусть он будет не про нас, а про каких-то неведомых немцев. Пусть их бездарная скверная жизнь не имеет никакого касательства к нашей.

Голод и евразийство

Автор: Игорь ВишневецкийНазвание: «Ленинград»

Язык: русский

Жанр: историко-философская драма

Издательство: М.: «Время», 2012

Объем: 160 с.

Оценка: 4*

Где купить:  www.knigograd.com.ua

Что-то в нынешней подборке все больше тексты специфические, неудобные для чтения, трудные для понимания. Вот и «Ленинград» Игоря Вишневецкого исключением не стал. Любопытно, что после публикации этой небольшой по объему повести в 2010 г. в журнале «Новый мир» писатель выпустил статью под названием «Для чего и как я написал «Ленинград», в которой подробно объяснил, для чего, как, зачем, почему и что вообще все это значит.

Не то чтобы без этой статьи читать повесть совсем уж тяжко, но с ней, казалось, будет проще. Впрочем, это только казалось. Натыкаешься на фразу о том, что «Ленинград» ведет читателя «через катарсическую трансцеденцию опыта к сердцевине мифа» и приходишь в состояние не то катарсической трансцеденции, не то трансцедентного катарсиса, не то тупого ступора. Суха теория, мой друг, говорил один, между прочим, немец, вот только разве ж она должна быть настолько сухой, чтобы ее невозможно было раскусить?

Вишневецкий известен прежде всего как поэт-авангардист, литературовед и специалист по теории музыки. «Ленинград» — один из его немногих опытов в художественной прозе, и содержание повести выдает интересы автора с головой. Главный герой книги композитор Глеб Альба ведет дневник в первый год блокады Ленинграда. Свидетельства о кошмарах блокадной жизни у него перемежаются с витиеватыми рассуждениями на культурологические и искусствоведческие темы. Контраст впечатляет: увидев валяющиеся в луже трупы, Альба принимается размышлять о связи смерти с вожделением и о том, какой оргийный восторг вызывает у него эта связь. Надо же, как бывает.

Контрастов такого рода в «Ленинграде» предостаточно. Вот пассаж о любопытных выводах, сделанных при помощи сравнительной лингвистики, вот прихотливый разговор о концепции евразийства, и тут же рядом практические заметки о том, какие сорта клея можно варить и есть, а какие для этого непригодны. Когда-то мне уже доводилось писать о подобной эстетике в отношении «Качелей дыхания» немецкой (опять эти немцы!) нобелиантки Герты Мюллер, сейчас готов повторить еще раз. Может быть, я слишком примитивно устроен, но так уж вышло, что описание ужасов войны или голода с использованием поэтической образности, витиеватых метафор и философских обобщений вызывает у меня некоторое недоверие. Почему-то мне кажется, что человек на грани жизни и смерти мыслит попроще. Как там на самом деле, конечно, ни мне, ни вам лучше не знать.

Еще следует упомянуть, что и название повести, и ее, скажем так, философская тональность восходят к «Петербургу» Андрея Белого. Это своего рода ключ: рискну предположить, что те, кто любит «Петербург», отдадут должное и «Ленинграду». Остальных не то чтобы просят не беспокоиться, но шансов заметно меньше. Кстати, ведущие российские критики отнеслись к повести Вишневецкого куда более благосклонно, чем ваш покорный слуга. В 2011 г. «Ленинград» принес своему автору премии НоС («Новая словесность») и журнала «Новый мир».

Опять дамский

Автор: Лариса ДенисенкоНазвание: «Відлуння: від загиблого діда до померлого»

Язык: украинский

Жанр: как бы драма

Издательство: Х.: «Клуб семейного досуга», 2012

Объем: 320 с.

Оценка: 3*

Где купить: сеть магазинов «Книгарня Є»,  http://book-ye.com.ua

Героиня-рассказчица романа Ларисы Денисенко живет в Берлине, зовут ее Марта фон Вайхен. Опасное это дело — описывать жизнь иностранцев от лица иностранца, очень уж легко сесть в лужу. По крайней мере когда американцы снимают кино про русских, у них такая развесистая клюква получается... Денисенко поступила осторожно, в ее тексте минимум немецких реалий, но без ляпов все равно не обошлось. В Германии даже среди близких родственников не принято ходить друг к другу в гости без предварительного звонка. Героине не подойдет костюм Багиры, потому что в немецком, как и в оригинальном киплинговском «Маугли», этот персонаж мужского рода. Шахматная фигура, именуемая у нас слоном, не вызовет у нее ассоциаций со слоновьими ногами, по-немецки она La..ufer, «гонец».

Впрочем, это все мелочи, есть проблемы посерьезней. Во-первых, они связаны с интонацией: дело в том, что у Денисенко замечательное чувство юмора. Беда, конечно же, не в его наличии, а в том, что это свое прекрасное чувство писательница распространяет на большинство персонажей романа, вследствие чего они у нее постоянно шутят, причем совершенно одинаковым образом. К сожалению, однообразие характерно не только для шуток, но и для диалогов в целом. А поскольку диалоги, даром что записаны прямой речью, занимают львиную долю книги и далеко не всегда работают на развитие сюжета, читать их становится скучно и непонятно зачем.

С сюжетом тоже все не слава богу. Если начало «Відлуння» всерьез заинтриговывает, то середина заставляет пожимать плечами, а конец разочаровывает по полной программе. Вроде бы многообещающая завязка: дед Марты, который считался погибшим в 1943-м в Житомире, на самом деле сошел с ума, провел 60 лет в психушках и почил в преклонные 94. Вопреки воле семьи Марта намеревается раскрыть дедову тайну: наводит справки, встречается с компетентными людьми, даже едет искать правду в Украину, однако почти ничего нового об Отто фон Вайхене так и не узнает.

В результате действие теряет форму, расползается во все стороны, второстепенные истории про возвышенную дружбу и большую светлую любовь растут бурно, как сорняки, и душат основную. В финале, чтобы как-то свести концы с концами, приходится прибегнуть к помощи не то рояля в кустах, не то бога из машины: невесть откуда является старенький дедушкин дружок и подробно объясняет, как все было на самом деле. Если раньше правдоподобие описываемых событий вызывало немало вопросов, то тут о нем вообще лучше не вспоминать.

«Відлуння» поднимает множество интересных и важных проблем. Это и преодоление наследия нацизма, и отношение к болезненным эпизодам истории, и трудности межкультурного диалога. Поднимает — и тут же бросает, словно штангист, заказавший непомерный для себя вес. Был такой анекдот про конверсию советского ВПК — когда он пытается произвести чайники или кастрюли, у него все равно получается танк. Вот так и с Денисенко: писательница попробовала сочинить книгу на актуальную общественно значимую тему, а получился опять дамский роман.

И напоследок. В продолжающемся фейсбук-голосовании за лучшую книгу 2012 года в последнюю неделю «Відлуння» вышло на второе место среди новинок прозы, опередив «Біографію випадкового чуда» Тани Малярчук и уступая только «Танго смерті» Юрия Винничука. Что называется, без комментариев.

Оценки:

7* — великолепно, шедевр
6* — отлично, сильно
5* — достаточно хорошо
4* — неплохо, приемлемо
3* — довольно посредственно
2* — совсем слабо 
1* — бездарно, безобразно

Юрий ВОЛОДАРСКИЙ