Если спросить у сегодняшних украинских писателей среднего, допустим, возраста о том, что же отличает их младших и более успешных коллег, то в ответ мы наверняка услышим завистливые стенания о юношеском прагматизме и полном отсутствии любви к Родине.

И это притом, что нынче в литературе конкуренция отсутствует, и почти все писатели давно уже обслуживают то или иное издательство, создающее им имя для очередного Форума издателей. И даже при обсуждении премий, как это бывало раньше, не радуются, а бросаются вычислять, кому не дали, уже исключительно члены Союза писателей, для которых, собственно, эти самые премии и учреждены. Чужие там не ходят. Речь о независимых институциях, на чей конкурс любой может прислать рукопись и стать малоизвестным, но славным автором «одноразового» чтива.

Из украинских варягов в российские бренды

Беда в том, что даже подобная «свобода выбора» с недавнего времени не тешит украинских литераторов нового поколения. Собственно, речь об их русскоязычных представителях в Украине, которым, скорее всего, недавняя проблематичность выхода в  местных «патриотических» издательствах (с «незалежного» перепугу издавали только на украинском языке) надолго отбила охоту публиковаться в родных пенатах. К тому же замкнутость системы книгоиздания в Украине даже сегодня предусматривает такой расклад: «рыночные» издательства хоть и надувают вышеупомянутых «одноразовых» звезд, но даже «незалежный» (то есть, недолгий) перепуг надолго их отрезвил, и выпускают они литературу все-таки на украинском языке. «Патриотические» издательства, как известно, особого рыночного ресурса не имеют, и поэтому могут выпускать что угодно, но в малых количествах и, ясное дело, не «звездного» характера. Они ведь, надо отдать им должное, издают все-таки книги, а не имена, и, как правило, с прицелом на библиотечную вечность, поэтому привыкли не искать выходов на рынок, а довольствоваться входом в государственную, якобы «патриотическую» кормушку.

И вот, прозябая в таком замкнутом круге сомнительных «гуманитарных» ценностей, молодой литератор, пишущий, к тому же, на русском, обращает свой взор на соседский огород. То есть, и взор обращает, и сам обращается в российские издательства. У которых, стоит заметить, для таких «одумавшихся» отщепенцев из бывших союзных республик всегда существовали и литературные премии для поддержки русской культуры за малороссийским рубежом, и фонды, и прочие издательские блага. Какие именно? А возможность стать, например, тем же самым «одноразовым» автором, но только не в малобюджетной родной конторе, а в каком-нибудь российском издательстве-монстре. С соответствующими гонорарами, между прочим, а не с гулькиным носом в издательствах местного разлива, где, как известно, новичкам вообще порой не платят. Здесь же речь как раз о них.

Действительно, именами нынче уже бывших отечественных авторов вроде Михаила Елизарова, которые стали известны в России, и даже тамошние премии вроде Букеровской получают, сегодня никого не удивишь. Неинтересен в данном случае также давно «прижившийся» на российском рынке Андрей Курков и тянущиеся за ним апологеты вроде Яны Дубинянской. (Изданные то ли для устрашения своего читателя-москаля переводы украинских авторов типа Марии Матиос и ее «Нации», то ли переведенные соболезнующими российскими «друзьями и родственниками Кролика» Андрухович, Забужко и Жадан вовсе выпадают из контекста рассматриваемой здесь «русскоязычной» проблематики). А вот много ли из наших читателей слышали, скажем, о таких украинских молодых писателях, как Дмитрий Савочкин из Днепропетровска, издавший свой «социальный» роман-бестселлер «Марк Шейдер» в престижном российском «Ад Маргинем»? Или о его землячке Ульяне Гамаюн, выпустившей «метафизическую» прозу «Ключ к полям» в российском издательстве-гиганте «Аст»? Или вовсе уж (если нужна широта авторской географии) о Наталье Щербе из Ивано-Франковска, чья «фантастическая» сага «Часодеи» вышла также в российском «Росмене»? О донецком прозаике Владимире Рафеенко, получившем в этом году «Русскую премию», призванную, как упоминалось выше, блюсти русскую культуру на малороссийском отшибе, говорить не будем, поскольку его проза выходила «всего лишь» в российских толстых журналах. Но полученная автором за это самое «толстовство» премия, господа, премия.... О многом это свидетельствует, а уж о том, что данная «журнальная» проза, успев побывать «премиальной», обязательно выйдет еще и отдельной книжкой, сомневаться не приходится. Таковы тамошние традиции.

Украина - родина слонов?

Так вот, о российских издательских традициях, в результате которых рождаются малороссийские, то бишь пишущие на русском «днепропетровские» и прочие «харьковские» авторы. Каким, по мнению российского издателя, верящего не только в рынок (поскольку для рынка у него мемуары Хрущова и «Вина Испании»), но и в упомянутую традиционную схему «журнал - премия - книга», должен быть текст автора из Украины? Причем, именно «украинский» текст на русском языке, который исключает глубокомысленные интенции местных любомудров о том, будто ошибочно, полагать, что литература - если это действительно литература! - пишется для читателя. Поскольку один из вариантов ответа на поставленный выше вопрос предусматривает наличие именно читателя, разочаровавшегося в российском интеллектуальном продукте, и не желающего, соответственно, такового из близлежащих постсоветских окраин. И жаждущего если не тамошней клубнички, то уж иных страшилок и пряностей - это уж точно.    

Ведь чем, например, интересен «Марк Шейдер» днепропетровского Савочкина, в свое время ставшего в России открытием года? Просто здесь сработала известная схема «экзотического» продукта, по которой любая окраина интересна тем, что она - либо родина эльфов, слонов и интегрального национализма, либо просто радиоактивный отстойник «апокалипсических» сюжетов. Также срабатывает контраст со стереотипами о жизни в Украине, поставляемыми доверчивому российскому читателю его родными авторами, и настоящей дикой жизнью, описываемой украинскими аборигенами. Ведь у российских  писателей - от Ольги Славинской с ее «Легкой головой» до Валерия Былинского с не менее облегченной «Адаптацией» - только одна проверенная фишка: объяснять малороссийской родиной и тамошним голоштанным детством нынешние взрослые аппетиты своего героя, преуспевшего в России. Мол, позади у него, полжизни прожившего «в куцем, с короткими улицами, областном южнорусском городке, не дававшем никакого умственного и зрительного представления о жизни за его пределами» - лишь родной завод да родители, «не понимающие, что государство их имело по полной».

Не текст, но жизнь!

Не стоит забывать, что до недавнего времени сама Россия была для того же Запада лишь загадочным краем, где по улицам разгуливают медведи, а народ читает исключительно «Архипелаг ГУЛАГ», и поэтому неудивительно, что здешний обыватель готов верить не в политэкономию, но в метафизику экзотического украинского ландшафта. И миф о Донбассе, подогрев застывшие было стереотипы, сработал в случае с романом «Марк Шейдер» тридцатилетнего Савочкина. Кстати, не только для российского читателя имена и темы наших авторов новы и устрашающи. Ни имен, ни тем в их родной Украине также особо не знают, поверьте. «Меня поразило, до какой степени жители, скажем, Днепропетровска (я уж не говорю о Киеве, Москве или Петрозаводске) не представляют себе, что такое шахтёрский мир, а ведь этот мир находится в каких-то ста километрах от города!» - ужасается автор. Ужаснуться, действительно, есть чему. Донбасс в романе Савочкина - это место, где ад выходит на поверхность. А ведь это, пардон, привычные будни шахтерского края. 

Какими же еще маркерами и аттракторами должен обладать «украинский» текст, чтобы его приметили в российском издательстве, заплатив его автору гонорар, сделав его кассовым, и даже очень может быть, что выиграв для него премию? И чтоб зажил он привольно на Руси, как харьковчанин Лимонов или тот же Игорь Клех из Львова? Или если даже не зажил, но хотя бы стал числиться в тамошних модных авторах, как Елизаров и Савочкин. Итак, отрывок, присланный на пробу, может заинтересовать крупного издателя только если у вас не «проза» а именно «экзотика» сродни публицистики вроде упомянутых шахтерских будней. Иногда, но редко, срабатывают темы вроде «больница», «семья-дети» и «муж-скотина». То есть, тупая социалка, но местного, желательно «нерусского» по отношению к коренной «великорусской» культуре разлива. В идеале, конечно, требуется сентиментальное чтиво, но при этом не стоит забывать, что в тамошних краях подобным, «слезоточивым» образом пишут почти все местные авторы из «неизвестных», стремящиеся стать «кассовыми».

В российских издательствах, как видим, хоть и просят на пробу не текст, но отрывок, чтобы выяснить, красив ли слог (а интересна ли сама книжка без красивостей слога - неважно), то в Украине с этим куда как проще. Здешние крупные издательства, промышляющие какими угодно сонниками и справочниками садовода, и выпускающие украинскую литературу для того, чтоб раньше патриоты не побили, а теперь просто в связи с необходимой издательской квотой, на все «государственное», то бишь «нерусское» - они ведь завсегда продают не книжки, а имена. Бренды, по-ихнему. Их у нас есть, и даже упомянутые крупные издательства типа «Фолио» и «Клуба семейного досуга» с недавнего времени осознали, что и на украинских авторах можно зарабатывать деньги. Как в анекдоте про поручика Ржевского, помните? Он там еще застал друзей за игрой в карты на спине голой девушки, воскликнув: «Господа! Да ведь ее можно поиметь!». Украинскую литературу, в принципе, никаким сонникам и справочникам даже из издательства «Фолио» не «поиметь», поскольку народ в Украине пишущий - это раз, а, во-вторых, уже успело вырасти поколение, для которого читать по-украински не зазорно. А при грамотном менеджменте даже модно.

Игорь Бондарь-Терещенко

На фото: Михаил Елизаров

Фото: bearbooks.ru