В издательстве «АСТ» выходит книга «Я вас любил...» Музы великого поэта и их судьбы». Как пишет автор в предисловии к изданию: «Читателю, надеемся, предстоит прочесть ещё один пушкинский «роман в стихах», познакомиться с его многочисленными персонажами и, быть может, приоткрыть манящую завесу, за которой откроются «любви пленительные сны...» «Частный корреспондент» публикует отрывок из книги, любезно предоставленный издательством.

«Младая роза...»

Кочубей

Наталья Викторовна

(1800-1854)

1815

ИЗМЕНЫ

«Всё миновалось!
Мимо промчалось
Время любви.
Страсти мученья!
В мраке забвенья
Скрылися вы.
Так я премены
Сладость вкусил;
Гордой Елены
Цепи забыл.
Сердце, ты в воле!
Всё позабудь;
В новой сей доле
Счастливо будь.
Только весною
Зефир младою
Розой пленён;
В юности страстной
Был я прекрасной
В сеть увлечён.
Нет, я не буду
Впредь воздыхать,
Страсть позабуду;
Полно страдать!
Скоро печали
Встречу конец.
Ах! для тебя ли,
Юный певец,
Прелесть Елены
Розой цветёт?..
Пусть весь народ,
Ею прельщённый,
Вслед за мечтой
Мчится толпой;
В мирном жилище,
На пепелище,
В чаше простой
Стану в смиреньи
Черпать забвенье
И - для друзей
Резвой рукою
Двигать струною
Арфы моей».

В скучной разлуке
Так я мечтал,
В горести, в муке
Себя услаждал;
В сердце возженный
Образ Елены
Мнил истребить.
Прошлой весною
Юную Хлою
Вздумал любить.
Как ветерочек
Ранней порой
Гонит листочек
С резвой волной,
Так непрестанно
Непостоянный
Страстью играл,
Лилу, Темиру,
Всех обожал,
Сердце и лиру
Всем посвящал. -
Что же? - напрасно
С груди прекрасной
Шаль я срывал.
Тщетны измены!
Образ Елены
В сердце пылал!
Ах! возвратися,
Радость очей,
Хладна, тронися
Грустью моей. -
Тщетно взывает
Бедный певец!
Нет! не встречает
Мукам конец...
Так! до могилы
Грустен, унылый,
Крова ищи!
Всеми забытый,
Тёрном увитый
Цепи влачи...

•  
  •  
    •  
      •  
        •  
          •  
            •  
              (I, 108-110)

Это лицейское стихотворение Пушкина, как считают исследователи (в частности Б. Томашевский), было посвящено Наталье Викторовне Кочубей, дочери графа Виктора Павловича Кочубея, министра внутренних дел при Александре I. Юная Наталья вместе со своими родителями в 1812 году проводила лето в Царском Селе. Об этом детском романе ничего неизвестно, и скорее всего, учитывая возраст избранницы и юного воздыхателя, он был не более чем школьным увлечением, причём безответным. Поэт, не изменяя стилю своей ранней анакреонтики, воспел Наталью Кочубей под именем прекрасной Елены, возвысив «младую розу» над сонмом всех прославленных им юных красавиц всё с теми же анакреонтическими именами - Хлоя, Лила, Темира. Однако вполне очевидно, что в стихотворении отражено не мимолётное «сезонное» чувство, а история долгой («поэтическая» хронология охватывает по крайней мере два года) борьбы со страстью к «гордой Елене».

Измены признаны бесплодным лекарством от любви, и лирический герой ощущает себя обречённым на одиночество до могилы. Быть может, чувство подогревалось и тем, что в Наталью Кочубей были влюблены некоторые другие лицеисты, например Иван Пущин. Но поэтическая хронология вряд ли соответствует реальной, и увлечения Пушкина-лицеиста сменяли друг друга довольно часто, а порой и сосуществовали. Во всяком случае, как можно предполагать, чувство поэта осталось безответным. Но об этой своей юной любви Пушкин помнил, и когда уже в 1830-х годах набрасывал программу будущей автобиографии, то в ней появилась пометка: «Гр. Кочубей».

В 1820 году Наталья Кочубей вышла замуж за графа Александра Григорьевича Строганова, и Пушкин впоследствии, особенно в 1830-х годах, неоднократно встречался с Натальей Викторовной и в доме её мужа, и в доме Григория Александровича Строганова, её свёкра и двоюродного дяди Натальи Николаевны Пушкиной. Как известно, семейство Строгановых сыграло во многом неблаговидную роль в преддуэльной истории поэта. Идалия Полетика, внебрачная дочь Григория Александровича Строганова, была причастна антипушкинской «партии» и, по мнению многих исследователей, активно участвовала в заговоре против поэта. Александр Григорьевич Строганов относился к Пушкину с выраженной неприязнью. Он был приближён ко двору, неизменно занимал важные государственные должности, в частности с 1834 года был товарищем министра внутренних дел. Он намного пережил свою жену и умер в 1891 году в возрасте 96 лет.

В 1830-х годах Наталья Викторовна сблизилась с салоном Карамзиных (здесь её называли «графиней Натальей»), где также встречалась с Пушкиным. В салоне Карамзиных немало судачили о семейных делах Пушкина, и далеко не всегда доброжелательно. Тем более важно, что в такой обстановке Наталья Викторовна неизменно занимала его сторону. К сожалению, мало что до сих пор известно об этом периоде жизни семьи Строгановых, и в частности «графини Натальи», и быть может, в архивах скрыто немало тайн и пока неизвестных нам подробностей, которые могли бы пролить свет на интриги, жертвой которых стал Пушкин.

В 1830-х годах Наталья Кочубей-Строганова стала одной из самых блестящих петербургских дам. В неё влюблялись, она так же, как и Натали Пушкина, блистала на балах в Аничковом дворце и считалась признанной красавицей. Одним из её безутешных поклонников был Николай Александрович Скалой, приятель братьев Россетов и знакомый Пушкина. Вот как описывал её Александр Карамзин: «...она входит блестящая, красивая, в каком-то дьявольском платье, с дьявольским шарфом и множеством других штук, также дьявольски сверкающих» ¹. Софья Карамзина в своих письмах намекает на то, что Пушкин испытывал к «графине Наталье» особое чувство, связанное с былым поклонением. В один из вечеров в сентябре 1836 года у Карамзиных находились Пушкин с женой, Екатерина Гончарова и Дантес. «Жалко было смотреть на фигуру Пушкина, который стоял напротив них, в дверях, молчаливый, бледный и угрожающий, - пишет Софья Карамзина. - Боже мой, как всё это глупо! Когда приехала графиня Строганова, я попросила Пушкина пойти поговорить с ней. Он было согласился, краснея (ты знаешь, что она - одно из его *отношений*, и притом рабское), как вдруг вижу - он внезапно останавливается и с раздражением отворачивается. «Ну, что же?» - «Нет, не пойду, там уж сидит этот граф». - «Какой граф?» - «Д´Антес, Гекрен, что ли!» ²

Новый 1837 год супруги Пушкины встречали у Вяземских. В числе гостей была и Наталья Кочубей-Строганова. Дантес явился со своей невестой Екатериной Гончаровой. Графиня Наталья почувствовала приближающуюся катастрофу и сказала княгине В. Ф. Вяземской, будто у Пушкина такой страшный вид, что на месте его жены она не рискнула бы вернуться с ним домой.

Уже после гибели Пушкина, в марте 1837 года, А. Н. Карамзин писал брату: «Ты не должен, однако же, думать, что всё общество было против Пушкина после его смерти: нет, это только кружок Нессельрод и ещё кое-кто. Наоборот, другие, как например, графиня Нат.[алья] Строганова и госпожа Нарышкина (Мар.[ия] Яков.[левна]) с большим жаром говорили в его пользу, что даже вызвало несколько ссор» ³.

Некоторые исследователи полагали, что именно Наталье Кочубей была посвящена многолетняя «утаённая любовь» Пушкина, которая до сих пор интригует пушкинистов. Этой точки зрения придерживался П. Губер⁴. Он руководствовался следующими аргументами. В известном шутливом донжуанском списке Пушкина имя Наталья фигурирует три раза, причём второй раз оно зашифровано в таинственных инициалах NN (под первой Натальей следует видеть воспетую им крепостную актрису, под третьей - Наталью Николаевну). В черновиках «Полтавы» Мария Кочубей сначала именовалась Натальей. В одном из писем к Пушкину его друг Н. Раевский упоминает о встрече с родителями некоей «Натальи Кагульской», и П. Губер связывает прозвище «Кагульская» с известной элегией Пушкина 1819 года:

Воспоминаньем упоённый,
С благоговением и тоской
Объемлю грозный мрамор твой,
Кагула памятник надменный.
Не смелый подвиг россиян,
Не слава, дар Екатерине,
Не задунайский великан
Меня воспламеняют ныне...

(II, 76)

Речь в этом стихотворении идёт о памятнике, воздвигнутом в Царском Селе в честь победы графа Румянцева над турками при Кагуле. Но вполне очевидно, что памятник этот напоминает поэту о каком-то глубоко личном событии. Может быть, здесь произошла некая памятная встреча? Следует заметить, что семья Кочубеев несколько лет провела за границей и вернулась в Россию только в 1818 году. Возвращение Натальи могло всколыхнуть в душе Пушкина юношеские воспоминания. Кто знает?.. П. Губер считал, что именно Наталья Кочубей могла рассказать Пушкину легенду о Бахчисарайском фонтане (Пушкин обозначил даму, от которой он её услышал, инициалом К.). Но в целом аргументы П. Губера не показались исследователям достаточно основательными, и его версия не нашла последователей, хотя заняла своё место в долгих дискуссиях по поводу «утаённой любви» поэта. Наталья Кочубей рассматривалась и как прототип пушкинской Татьяны (наравне со многими другими). Соответствующая помета есть ещё в черновых записях П. В. Анненкова. Речь, конечно, шла о Татьяне, «неприступной богине роскошной царственной Невы» (глава 8, строфы XIV-XVI). Наталья Кочубей, будучи дочерью одного из первых лиц государства, ничем не могла напомнить дикарку Татьяну, возросшую «в глухой, далёкой стороне». Впрочем, и в первом случае вряд ли можно усмотреть какое-то выраженное сходство пушкинской Татьяны и «графини Натальи». По отзывам Карамзиных, она была весьма кокетлива, а Александр Николаевич Карамзин в 1837 году прямо жаловался в письме брату Андрею на её «преследования»: «Однако же был и у меня зимой авантюр: помнишь, я тебе раз писал, что был встревожен преследованиями графини Строг.[ановой]. Так вот! С тех пор это только росло и пуще расцветало! Мы были неподражаемы: я - с моими побегами, она - со своими преследованиями, принуждая меня танцевать с ней длинные танцы, устраивая мне сцены ревности и донимая меня нежными упрёками за моё равнодушие, между тем как я делал вид, будто ничего не понимаю из того, что она мне говорит, и всё спрашивал объяснений её намёков. ... Как бы там ни было, но бывшая красавица графиня, как мне кажется, отказалась от своих планов на меня и довольствуется тем, что делает мне глазки, часто приходит к нам, даже на святой неделе, и оказывает мне косвенные любезности, снабжая маменьку множеством букетов цветов»⁵. Впрочем, с возрастом характер графини Натальи, жизнь которой проходила в великосветских салонах, мог измениться. Но несомненно одно: Пушкин не забыл о своей юной любви и сохранил к Наталье Викторовне глубокое уважение. В 1835 году он обдумывал роман «Русский Пелам», и в планах, им оставленных, он назвал её имя. Наталье Кочубей в сюжете будущего романа отводилась благородная роль: она должна была вступить в переписку с главным героем, чтобы предостеречь его от готовящихся против него интриг (VIII, 974-975). С таким же прямодушием она выступила и против врагов Пушкина в трагические дни 1837 года.

____________________________

¹Пушкин в письмах Карамзиных 1836-1837 гг. М.-Л., 1960. С. 97.

²Там же. С. 194

³ Там же. С. 109.

⁴ Губер П. Донжуанский список Пушкина. Петроград, 1923.

⁵ Пушкин в письмах Карамзиных. С. 204-205.

Нина Забабурова