За последние несколько лет я прочитала, как минимум, три романа Васыля Шкляра – «Ключ», «Елементал» и «Кров кажана». «Ключ» на двух языках, я дарила своим знакомым больше десятка раз, всячески рекомендуя прочитать, а еще все время собиралась пройтись дорогой героя по Киеву, пока не забыла саму тропку. Про «Елементал» решила, что, наверное, это просто книга мужская, поэтому мне она не могла понравиться по определению. «Кров кажана» вызвала недоумение… Сейчас после прочтения «Залишенця» (или «Чорного ворона» - так называется этот же роман, вышедший в издательстве «Ярославів Вал») у меня двойственное чувство.

Действие романа разворачивается в лесах Холодного Яра (нынешняя территория Черкасской области), где дислоцируется одноименная дивизия, входящая в краевой Провод Организации Украинских националистов. Еще можно прочесть, что «Холодний Яр» - это дивизия Украинской повстанческой армии (УПА). Так что я не сильно ошибалась, когда в рецензии на «Музей покинутих секретів» Забужко писала, что тема УПА – это тренд сезона. Что касается названия, то в одном из интервью Шкляр пояснил, что словом «залишенець» обычно называли тех, кто оставался в лесу до последнего.

Главный герой – Черный Ворон, он же Еремий, он же Ярко и т.д. Кстати, почти у каждого из героев по несколько имен – имя, данное при рождении; имя, которым его называли дома; имя, которое он получил уже в Холодном Яру. А еще, как это ни странно, у людей могло быть по две фамилии – одна своя украинская, а вторая – переделанная на русский манер. Черный Ворон - один из атаманов Холодноярской республики, или попросту говоря – бандит, с точки зрения советской власти. Собственно, автор подает текст так, что двойственного прочтения здесь быть и не может. При этом многие рецензенты уже обратили внимание на то, что образы красноармейцев у Шкляра получились несколько неестественные и карикатурные. В то же время, стоит обратить внимание на то, что до сих пор история у нас подавалась как-то так, что истинные патриоты Украины всегда жили только в Западных областях. «Залишенец» же во многом ломает этот стереотип, показывает, что патриоты были не только на Галичине.

На флаге у «холодноярцев» было написано «Воля України або смерть», поэтому смерть в «Залишенці» практически на каждом шагу – очень часто в бою, еще чаще – после того как люди соглашались на «амнистию» - то есть добровольную сдачу властям. Впрочем, был и еще один способ выйти живым из лесу – самостоятельно сбежать на Донбасс, потому, что считалось, что там искать не будут, ведь работа под землей (на шахте) и так уже сама по себе является наказанием.

Есть в тексте и любовь, но она какая-то страшненькая, маленькая, скукоженная и несколько забитая, наверное, из-за того, что не место этому чувству во время героических сражений. Особенно запоминается короткая, но яркая сюжетная линия еврейки Цили и украинского парубка Куземко. Когда пришла советская власть, Циля одела кожанку и маузер, а Куземко с братом ушел в Холодный Яр, но чувства оказываются сильнее… Правда, и месть со стороны «холодноярцев» тоже штука достаточно страшная. «Під цим ліхтарем на застеленому сіні – рядно, подушка – сидів голий Куземко, прикрившись із низу до поясу тонкою ковдрою… Куземко, його красивий, наче знятий з картини, брат Куземко дивився на Вовкулаку трохи здивовано і мовби без страху, скоріше покора була в його печальних очах, ніби він знав, що брат рано чи пізно по нього прийде, але й не думав, що прийде так швидко… - Що, брате, помогли тобі твої жиди? Куземко мовчав. Потім, важко ковтнувши повітря, попросив: - Тільки її не вбивай. Вовкулака звів кольта і вистрелив».

Во время чтения «Залишенця» мне постоянно чего-то недоставало, и я, то и дело, пролистывала книгу наперед. А потом поняла чего именно - современной сюжетной линии, которая могла бы сделать его более привлекательным для нынешнего читателя. Мне почему-то так и хотелось все время узнать, а как же сложилась судьба Мотриного монастыря, который настолько цинично был разбит и пограблен военнослужащими советской армии. А что будет с самим Черным Вороном и его потомками?

Еще хотелось бы отметить, что «Залишенець» - роман исключительно сельской ментальности. Это не хорошо, и не плохо, а просто констатация факта, которую нужно учитывать прежде, чем купить книгу. В целом же роман уже успел получить достаточно много позитивных откликов среди читателей, и многие его даже называют возвращением Василя Шкляра в интеллектуальную литературу, дескать, попробовал себя в легком жанре, в попсе (кто забыл, напомню, что «Ключ» - это прекрасный детектив), а теперь «вернулся в семью». Но для меня не понятно одно – почему «литературная попса» - это обязательно плохо? У романа «Ключ» было не меньше десятка переизданий, и его действительно читали. Будет ли десяток переизданий у «Залишенця», вопрос пока остается открытым.

И последний момент, касающейся Шевченковской премии следующего года, поскольку все чаще говорят о том, что именно этот роман будет победителем в номинации «проза». На самом деле совершенно не важно, кто получит первое место Забужко или Шкляр (хотя вне премиального контекста мне бы в голову не пришло сравнивать их тексты, поскольку они совершенно разные). Ведь книгу по большому счету оценивает не Национальный комитет, а читатели, и переводчики. И прочитав оба романа, однозначно могу сказать, что «Музей покинутих секретів» больше имеет шансов на признание, в том числе и международное.

Наталья Талалай