Вопросы пронумерованы. Следите за цифрами.

1. Каким образом вы устраивали в издательство свою первую рукопись? Сколько времени вам понадобилось на это? Что это была за книга? И сколько составил первый гонорар?

2. Что нужно предпринять начинающему автору, чтобы его рукопись издали?

3. Про что нужно писать, чтобы издательства захотели вас издать? Что сейчас (жанр, объем, стиль) больше всего интересует издательства?

4. В какие издательства лучше обращаться?

5. Можно ли издаться без знакомств и связей в издательском мире?

6. Есть ли смысл издавать свою книгу за свои же деньги?

7. Существуют ли хорошие издатели? Кто такой – хороший издатель? 

8. Что нужно учитывать при заключении первого договора? В каких моментах может крыться основное наеб..лово?

9. Что бы вы издавали сами, будь вы на месте издателей?

ТАТЬЯНА ЗАМИРОВСКАЯ:

1. Понадобилось не очень много времени: вначале я прислала несколько рассказов в издательство «АСТ» и спросила, интересен ли им такой формат. Реакция была вполне дружелюбной. Потом я составила целый сборник рассказов и выслала им – это было в конце весны, а в конце лета я получила от издательства письмо, что сборник будут издавать, а уже через месяц я подписывала контракт. Книга – это сборник смешных и грустных сюрреалистических, но жизненных рассказов – я называю это бытовым сюрреализмом, но многим кажется, что это продолжение метафизического реализма в духе Мамлеева. Про гонорар, наверное, нельзя прямо так разглашать информацию – это же внутренние дела издательства. Но мне показалось, что это хороший гонорар, никаких претензий к нему у меня не было.

2. Для начала должна быть сама рукопись. Когда она есть, все предельно упрощается – просто присылайте ее в различные издательства. И не стесняйтесь, кстати, просить о помощи друзей и знакомых, которые имеют отношение к издательскому и писательскому бизнесу – просить дать контакты, замолвить за вас слово, составить протекцию, просто помочь советом и т.п. Это к тому же еще и отличный способ заранее оценить, стоит ли с этим всем возиться: если друзья начнут как-то запинаться, смущаться и говорить, что не могут ничем помочь – возможно, они считают вашу книгу говном? Возможно, вам не стоит вообще писать? Прислав рукопись в издательство один раз, не стоит регулярно строчить туда письма и спрашивать: ну как там моя рукопись? Если она покажется интересной, с вами точно свяжутся. А если нет – то нет. Еще на всякий случай полезно иметь внятную формулировку того, что это за книга и о чем она. То есть описание книги на одной-двух страницах.

3. Тут я точно не знаю никакого рецепта – иначе я была бы сверхуспешным писателем, наверное. Я же вообще про всякую ерунду пишу. То есть, мне кажется, что я пишу про жизнь, про людей и про их отношения друг с другом, про мелкие бытовые кошмары и о том, как трагичен и ужасен наш мир, и какое все вокруг завораживающе хрупкое, бессмысленное и прекрасное – но многим кажется, что я пишу про ерунду. Наверное,  лучше писать про то, в чем вы разбираетесь, или хотя бы свято уверены, что разбираетесь. Тогда точно издадут. Важна не тематика текста, а интонация, что ли – если вы уверены в том, что пишете, этот текст будет сам себя защищать, бросаться в глаза, казаться безупречным. Что касается жанров – как ни странно, вернулся формат «сборник рассказов». Последние 15-20 лет издателей интересовала исключительно крупная форма. Если вы писали рассказы, но у вас не было большого романа – у вас не было и шанса издаться. Теперь же сборники рассказов снова в почете – людям нравится читать в метро, в автобусе, в очереди, и рассказы с этой точки зрения очень удобны. И, как выяснилось, продаются сборники рассказов тоже хорошо.

4. Мне кажется, надо поступить так: пойти в книжный магазин, долго ходить среди полок, брать в руки всякие книги, которые чем-то «цепляют», смотреть на них, листать, начинать читать с середины и прикидывать, близки они вам или нет. Если какие-то книги оказываются близкими и очень нравятся, надо смотреть, какое издательство за все это в ответе. Таким образом, у вас получится список из 5-7 издательств, с продукцией которых у вас есть некая эмоционально-духовная связь. Вот туда и пишите. Может, они тоже почувствуют какую-то связь. Вообще в таких вопросах всегда присутствует элемент мистики.

5. Без знакомств можно издаться запросто. Издательствам очень, очень нужна хорошая литература. И, мне кажется, всем хочется открыть какие-то новые имена.

6. Лично мне кажется, что нет. Потому что потом за эту книгу вам наверняка будет неловко. Ну и еще, если у вас комплекс неполноценности, например, то издание книги за свои деньги заведет вас вообще в непроходимые дебри. Вы так и не узнаете, хороша эта книга или плоха (думаете, друзья, которым вы ее подарите, скажут правду? Ха-ха) и будете ужасно страдать (и у вас дома будет валяться целый ящик этих книг и вы будете о него спотыкаться и нервничать). А вот если ее издает кто-то другой, это уже, конечно, некоторая объективная верификация целесообразности вашей деятельности, это здорово заряжает энергией.

7. В этом я точно не разбираюсь. Если бы я знала, как быть хорошим издателем, я была бы хорошим издателем! Но, например, «АСТ» мне сразу показались хорошими. Видимо, хороший издатель – это тот, у которого работают хорошие редакторы.

8. Да ни в каких – просто надо внимательно прочитать договор несколько раз. Надо обязательно обратить внимание на пунктик с экранизацией и пунктик с переизданием книги. Еще обратить внимание на такие вещи, как эксклюзивность передачи авторского права – и на срок этой самой эксклюзивности. Бывает, что предлагают подписать контракт на два года (по прошествии этого времени вы можете предлагать книжку кому-то еще), бывает – на пять лет (тут уже ваше дело – соглашаться или нет, но вообще надо соглашаться). А если вы считаете, что написали бестселлер, букера и нобеля, тогда, конечно, не соглашайтесь на эксклюзив вообще, скандальте, меняйте содержание договора, переписывайте вообще все в нем, ругайтесь с издателем и ходите потом никем не изданный, зато с великой книгой в кармане. Но вообще, если по-честному, при случае запросто можно попросить изменить что-то в договоре – обычно всегда выбирается максимально удобный для всех вариант.

9. Современную белорусскую литературу, естественно!

ВЛАДИМИР КОЗЛОВ:

1. Был апрель 2002-го года. Я только что закончил повесть «Гопники», плюс у меня было около десятка рассказов – достаточно на сборник. В текстах было много натурализма и инвективной лексики, поэтому я обратился в два издательства, которых это точно не смущало – судя по книгам, которые они издавали. Я отправил тексты по электронной почте. Из одного – «Ад Маргинем» – через несколько дней ответили и предложили встретиться. Между отправкой рукописи и решением издательства выпустить книгу прошло недели две. Книга «Гопники» вышла в начале октября. Аванс за нее был 300 долларов, потом еще какие-то роялти.

2. А что можно предпринять, кроме рассылки рукописей по издательствам? Можно, конечно, использовать какие-то связи и контакты – если они есть. Благодаря этому рукопись может не отправиться сразу в корзину, а будет хотя бы прочитана, но гарантий никаких нет.

3. Книгоиздательский бизнес в России работает так, как будто еще продолжаются девяностые годы. Никто ничего не рассчитывает и не анализирует, не знает, что люди действительно хотят читать. Вместо этого читателю просто нагло впаривают книги – как будто это колбаса или водка. Поэтому все разговоры издателей о «трендах» – чаще всего пустой треп, ни на чем не основанный. Либо они пытаются максимально «капитализироваться» на случайно возникшем тренде. Уже несколько лет, например, говорят, что для современной прозы оптимальный формат – роман, что повести и рассказы никому не нужны. Но если раскрученному автору роман писать западло, то будут издавать и рассказы, и эссе, и записные книжки, и что угодно. Если автор новый, все зависит только от того, к кому попадет текст. Если будет похоже на то, что этот человек в принципе читает, если понравится – отзыв будет положительный, и текст пойдет дальше, независимо от объема и формата.

4. Издательств сейчас немного, у каждого есть сайт с каталогом изданных книг. По нему можно понять, в какие есть смысл соваться, в какие – нет. И посылать рукопись лучше сразу во все издательства, которые выбрал: ее могут рассматривать по много месяцев.

5. Насчет знакомств и связей – мой пример показывает, что можно. Но есть немало авторов, которых издают только по блату, которые на хер ни кому не нужны, которых никто не читает.
 
6. Есть. Сейчас ситуация очень плохая, многие тексты реально не находят издателя. А если есть книга, то ее можно хотя бы разослать в какие-нибудь журналы на рецензию. Были случаи, когда книгу замечали, и потом она переиздавалась в серьезном издательстве. Шанс небольшой, но есть. Лучше что-то делать, чем дебильно стучаться в закрытые двери.

7. Когда книга хорошо продается или получает хорошую прессу, выдвигается на премии – а лучше и то, и другое – тогда и издатель хороший, и автор хороший. Во всех остальных случаях – автор и издатель находятся «по разные стороны баррикад».

8. Договор, как правило, типовой, стандартный. Может, например, быть пункт о том, что издательство принимает решение о публикации книги «в зависимости от рыночной конъюнктуры» – то есть рукопись оно купило, но может и не издать. Если издательство заинтересовано в авторе, оно может с ним обсуждать договор. Но если автор новый или нераскрученный – вряд ли. Моему знакомому однажды сказали, когда он попробовал поспорить об условиях участия в сборнике, что «люди готовы х..й сосать», чтобы в него попасть.

9. У меня есть проект молодежной серии – пятьдесят на пятьдесят, проза и нон-фикшн. Жесткая, неполиткорректная, иногда скандальная, иногда просто «альтернативная» или «субкультурная» литература. Таких книг на русском мало – особенно после того, как закрылся Stogoff Project. Я разговаривал с двумя издательствами – не заинтересовались.

АЛЬГЕРД БАХАРЭВІЧ:

1. Дзесяць гадоў таму ў Менску зьявілася выдавецтва “Логвінаў”, якое з самага пачатку вырашыла выдаваць новую, сучасную беларускую літаратуру – тую, якую спрабавалі ігнараваць дзяржаўныя выдавецтвы, робячы выгляд, што яе не існуе. Я на той момант меў ужо даволі шмат публікацый у часопісах і газэтах, у “Крыніцы”, напрыклад, выступаў з чытаннямі, быў, што называецца, шырока вядомы ў вузкіх колах, але кніжкі ня меў. Для выдаўца Ігара Логвінава і паэта і мастака Зьмітра Вішнёва, які разам з Ігарам займаўся выдавецтвам,было, здаецца, відавочным, што мая кніжка прозы мусіць у іх выйсьці. Пагатоў мы са Зьмітром былі паплечнікамі па той літаратурнай рэвалюцыі, якую зьдзяйсьнялі ў 90-х гадах, і мне ня трэба было тлумачыць, што за тэксты я пішу. “Практычны дапаможнік па руйнаваньні гарадоў” выйшаў, здаецца, у 2001, празь некалькі месяцаў пасьля таго, як я здаў рукапіс у друк. За яго я потым атрымаў літаратурную прэмію “Гліняны Вялес”. Ганарару не было, былі маленькія працэнты з кожнай прададзенай кніжкі. Ды я і не чакаў нейкіх грошай, сама кніжка і ўвага да яе былі ўзнагародай. Цяпер у мяне няма ніводнага яе асобніка; кажуць, іх ужо нідзе не знайсьці.

2. Пастарацца адэкватна ацаніць сваю творчасьць і зразумець нарэшце, што кніжку яму мець яшчэ рана, ды і ня ў ёй шчасьце. Зразумець, што хутчэй за ўсё празь некалькі гадоў ён пашкадуе, што яе выдаў. Тады ўсё пойдзе лягчэй. Ня трэба зацыклівацца на тым, каб мець кніжку. Важная сама літаратура, творчасьць, а не фармат. Калі аўтару ёсьць што сказаць, калі літаратура для яго ня хобі, калі ён ня можа не пісаць – будзе некалі і кніжка. Яна прыдзе сама сабой – як наступства таленту і працы. Бродзкі казаў у інтэрвію: “Чалавецтва звар’яцела на ідэі кнігі як прадукту”, ён заклікаў прыгадаць пісьменьнікаў антычнасьці, для якіх кніга сама па сабе не адыгрывала ролі і тым ня менш літаратура ў той час квітнела – чаму? Думаць трэба не пра кніжку, а пра тое, каб пісаць вартыя, годныя рэчы – знайсьці свой, уласьцівы толькі табе голас і навучыцца расстаўляць патрэбныя табе словы ў правільным парадку. Тады будуць і кніжкі – бо ў кагосьці зьявіцца ў іх патрэба.

3. Калі ты сапраўды пісьменьнік, табе мусіць быць насраць на гэта. Калі ж ты хочаш грошай і ўсенароднай любові – то мучайся такімі пытаньнямі далей.

4. Калі размова пра Беларусь, то, напэўна, у любыя – толькі не ў дзяржаўныя. Так, прынамсі, можна ўратаваць сумленьне. Ці тое, што ад яго засталося. Дзяржаве выгодна выдаваць маладых бясьпечных аўтараў, гэта для яе спосаб легітымізаваць сябе, а паколькі дзяржава ў нас злачынная, то гэта яшчэ і свайго роду адмываньне грошай. Адмова ад дзяржаўных выдавецтваў азначае і тое, што па тваёй кнізе ня будзе плаваць папяровы танкер з надпісам “Дэбют”, а тваё імя ня будуць, зрабіўшы ў ім тры памылкі, скланяць у адным радзе зь няздарнасьцямі, канфармістамі і камсамольцамі. Зноў жа такі: калі размова пра Беларусь, то варта папярэдне даведацца, якую літаратуру выдае тое выдавецтва, куды зьвяртаешся… Можа, яны любяць іншае порна? У Беларусі выдавецтваў наогул мала. Добра, перад тым як рашыцца прапанаваць рукапіс, надрукаваць яго ў якім тоўстым часопісе, якіх у нас таксама няшмат. Публікацыя азначае, што нехта ўжо ацаніў тое, што ты пішаш. Ня факт, праўда, што ён быў спэцыяліст, напрыклад, дзяржаўныя часопісы – сынэкура для розных заслужаных графаманаў. Зраблю заадно рэкляму недзяржаўнаму выдавецтву “Галіяфы”, якое выдала маю апошнюю кнігу: пры ім існуе літаб’яднаньне “Вобла”, сама назва якога кажа, што людзі там зьбіраюцца не занудлівыя. Можна схадзіць, пачытаць сваё, паслухаць водгукі і даведацца, якія твае шанцы на выданьне кнігі.

5. У Беларусі – ці, дакладней сказаць, у Менску – усе людзі, неяк зьвязаныя зь літаратурай, адно аднога ведаюць ці, прынамсі, чулі. Выдаўцоў можна пералічыць па пальцах. Так што слова “знаёмства” у Менску мае іншае значэньне, чым, напрыклад, у Нямеччыне. Затое ў Нямеччыне можна выдацца без знаёмстваў і бяз сувязяў – проста зацікавіць рукапісам і ўсё. Што да сувязяў, то я мяркую, што кніжны рынак у Беларусі занадта слабы, каб сувязі маглі адыграць нейкую важную ролю. Ніводзін выдавец ня будзе траціцца з уласнай кішэні на тое, што лічыць нікому не патрэбным. Хіба што прапанаваць яму нейкі бартэр? А вось што аб’ядноўвае Беларусь і Нямеччыну: калі карціць выдацца, а не выдаюць, можна проста заплаціць і атрымаць што хацеў.

6. Мне здаецца, калі ёсьць упэўненасьць у сваіх сілах і ў тым, што літаратура – гэта тваё, калі тое, што ты пішаш, досыць прафэсійна, то можна паспрабаваць выдаць за свае грошы першую кнігу. Але толькі адну, першую. Так рабілі і некаторыя зь вялікіх пісьменьнікаў мінулага, чые наступныя кнігі потым сталі клясыкай. Але выдавацца за свае грошы і надалей – вычварэньне, глупства і шлях у нікуды. Прызнаюся, што мае асабістыя капіталаўкладаньні ў тыя сем ці восем кніжак, якія выйшлі пад маім імем, абмежаваліся аплатай вокладкі для кнігі “Натуральная афарбоўка”. Дужа хацелася, каб яна выглядала так, як трэба.

7. Напэўна, добры выдавец разумее, што добрая літаратура рэдка добра прадаецца, у яе іншая каштоўнасьць. Добры выдавец падоіць дзесяць графаманаў, каб выдаць на гэтыя грошы адну добрую кнігу. І я насамрэч ня ведаю, хто я сам – адзін з тых дзесяці ці аўтар той адзінай. Добры выдавец непунктуальны, зь ім прыемна выпіць. Добры выдавец у Беларусі – сумесь мэцэната, прайдзісьвета і латэнтнага лірычнага паэта. Добры выдавец ведае, што ён можа ўвайсьці ў гісторыю, і не забывае пра гэта.

8. На месцы чалавека, які выдае сваю першую кніжку, я б менш думаў пра выгоды, а больш бы радаваўся і думаў пра тое, што пісаць далей. Сквапнасьць пісьменьніку не пасуе, асабліва пачаткоўцу. У Беларусі значных грошай на беларускамоўных кнігах так ці інакш не заробіш, у Нямеччыне я, нікому не вядомы ўсходнеэўрапейскі аўтар, не магу быць надта нахабным. Звычайна табе прапануюць стандартную дамову, якую ў выпадку сумневаў лепш паказаць каму-небудзь зь юрыдычнай адукацыяй.Успомніў: важна, каб была ўказаная колькасьць аўтарскіх асобнікаў – каб было што падарыць родным і сябрам.

9. Непрыгожа выдаваць самога сябе. Не, выдаўцом мне ніколі ня быць.

ЗАХАР ПРИЛЕПИН:

1. Я послал по электронной почте свой первый роман «Патологии» в «ОГИ». То есть, я больше никуда и не отправлял свой текст – просто видя, что «ОГИ» издают молодых авторов – к ним первым делом и направил стопы. Они написали ответ, что готовы публиковать и заплатят 15 тысяч рублей. Это был 2003 год. Я сказал: 15 тысяч – мало. В итоге, я продал роман в издательство «Андреевский флаг» за полторы тысячи долларов. 45 тысяч рублей. Для меня это тогда были – деньги. «Андреевский флаг» в те годы как раз издавал «патриотическую» линейку – и я, опять же, понимал, почему обращаюсь именно к ним. Я знаю, что до сих пор начинающим авторам либо не платят вообще, либо дают тысячу долларов и забирают все права. У меня изначально была позиция: свои книги продавать только за деньги, а правами с издателями делиться очень выборочно. Этим нехитрым принципам я и следую по сей день, и продаю каждую новую книгу дороже предыдущей.

2. Нужно понимать, где твои тексты могут быть интересны, а где нет. То есть разбираться в литературной ситуации, читать журналы – благо, многие из них есть в сети, читать все литературные издания – их, опять же, можно перечесть на пальцах одной руки: «Литературная газета», «Литературная Россия» и «День Литературы». Понимать, что происходит в издательском мире – чем отличаются «АСТ» и «ЭКСМО» от «Ад Маргинем», какие издательства выпускают фантастику, какие нон-фикшн и т.д. Если литературный мир более-менее понятен – не нужно будет стучаться сразу в сто дверей, а выбрать те двери, где вас, вполне возможно, давно уже ждут.

3. Издательства интересуют хорошие книги. Нет никаких выигрышных жанров. Шедевральная книжка хоть в жанре биографическом, хоть в автобиографическом, хоть в реалистическом, хоть в фантастическом – найдёт себе издателя. Другой вопрос, что, да, поэзия крупных издателей не интересует совсем, а в жанре рассказа позволяют себе работать только успешные авторы. Поэтому начинать лучше с больших вещей. И писать о том, что знаешь, что понимаешь, что, быть может, любишь или, напротив, неистово ненавидишь.

4. В те, которые издают книги стилистически или тематически схожие с тем текстом, что написали вы.

5. Большинство известных мне литературных карьер именно так и сложились. Я все свои тексты отправлял по электронной почте из Нижнего в Москву. Иногда подолгу ждал ответов. В любом случае, знакомства у меня появились, когда меня стали приглашать на вручение мне тех или иных премий. Я вам страшную вещь скажу: никакие знакомства и связи не сделают вам литературного имени. Издать книгу по знакомству – то же самое, что сказать издателю: слушай, а дай мне 5 тысяч долларов без отдачи? Он скажет в ответ: старик, мы, конечно, знакомцы – но это, знаешь, мне как-то не по карману. Издатели издают только то, что, по их мнению, будет продаваться. Знакомства тут совершенно не при чём.

6. Минимальный. Можно, быть может, издать свои стихи – если уж очень хочется подержать свою книжку в руках. И самому же её раздарить друзьям. А вообще – ну, издашь – и будет она дома лежать. В сеть распространения её всё равно ведь не засунешь никак. Рецензировать её тоже, скорей всего, никто никогда не будет. Всё-таки нынешний самиздат в 999 случаях из 1000 – это признак графомании. Так что решайте сами. Я бы не стал никогда издавать свои книги сам. Я лучше детям мандаринов куплю.

7. Ну, есть мастера своего дела. Великолепный издатель – хотя, тут точнее сказать «редактор» – Елена Шубина (это «Астрель»). Отличные ребята – мои товарищи – Александр Иванов и Михаил Котомин (это «Ад Маргинем»). Умнейший человек Павел Крусанов (это «Лимбус»). Но вообще хороший человек – это, как известно, не профессия. Издатели занимаются, в конечном итоге, бизнесом, а не просветительством или благотворительностью. Но это вовсе не означает, что издавать все будут только Маринину. Маринину, в конце концов, издателю надо купить для начала – она ж тоже стоит ой как много денег. Поэтому есть издатели, которые издают и социальную прозу, и философскую, и собственно философию, и даже поэзию. То есть, люди, которые оперируют тиражами от 2 до 5 тысяч – и умеют извлекать из этого выгоду. Для того, чтобы найти своего издателя, повторяю я ещё раз, надо понимать, что происходит в литературном мире. Что до меня, то мой хороший издатель – это который много платит и хорошо распространяет мои книжки.

8. Там много всяких моментов – но обычно договоры пишутся на русском языке, и всё, что тебе предлагают – можно прочитать и понять любому вменяемому человеку. Я не продаю киноправа и права на переводы, например. Потому что это приносит иногда большие деньги. А продашь – и эти деньги достанутся не тебе.

9. Линейка современной русской прозы более-менее представлена, насколько я вижу. Я бы издал всего Олега Ермакова и всего Александра Терехова – это очень сильные русские писатели. Я бы переиздал «Пирамиду» Леонида Леонова, потому что Леонов гений, а «Пирамиду» не переиздавали почти 20 лет. Я бы издавал хорошую поэзию – её тоже много. Быть может, в антологиях. Я люблю составлять антологии. Вот только на днях завершил «Антологию нижегородской поэзии» нулевых годов. Прекрасная книжища получилась. Я очень доволен своей работой. Сделал это совершенно бесплатно, из чистой любви к искусству. 

ВИКТОР МАРТИНОВИЧ:

1. Это была книга «Паранойя». Я написал ее за два месяца, пытался издать больше года. После того, как написал, показал знакомому писателю Антону Кашликову. Антон сказал, что книга «зачотная» и что издавать надо. Собственно, я ее и написал-то из-за него: он мне однажды сказал, что если я напишу роман, может получиться что-то путное. Параллельно я пробивал всякие запасные варианты, большинство которых мне подсказал Антон. Но в итоге сработал его контакт – знакомый редактор из «АСТ» принял рукопись, сказал, что не может понять, это графомания или литература с большой буквы ну и, в общем, книжку тиснули.

2. Постарайтесь найти друзей, у которых выходили книги. Попросите у них контакты реальных редакторов, к которым можно обратиться. Попросите протекции: чтобы друг прочел вашу книгу и составил рекомендательное письмо. Иначе вас будут посылать, причем очень грубо. Второй вариант – постараться стать членом тусовки. Подбейте клинья к какому-нибудь белорусскому прозаику или поэту, пусть он вас пригласит на презентацию, там вы увидите живых классиков за пластиковыми стаканчиками с дешевой водкой, когда они будут наиболее уязвимы. Подрулите к ним, пригласите в кафетерий на стакан портвейна и «беляш». Начините встречаться с ними регулярно, регулярно с ними пить, спать на коврике у входа в их квартиру, ездить вместе в троллейбусах и трамваях. Со временем они поймут, что вы – «свой» и спросят, почему у вас до сих пор нет книги. Тут вы должны достать рукопись и сказать – вот, написал, под вдохновением от нашего общения. Наверняка после этого примут в какой-нибудь союз, по поводу чего можно будет выпить дешевой водки из пластикового стаканчика.

3. Издательства интересуют вампиры. Вообще, если прицел на издание, нужно оперировать языком из тысячи слов, строить предложения не более чем из пяти членов и позаботиться о том, чтобы действие происходило в Москве. Мой совет: забейте. Денег это не принесет, славы тоже. Сплошные нервные расстройства. Если не писать не можете – попробуйте сказать то, о чем сказать нужно вам. Если текст стоящий, он обязательно рано или поздно будет издан.

4, 5. Мне кажется, без знакомств издаться нельзя. В издательство, для которого писалась «Паранойя» (речь идет об интеллектуальном московском издательстве, возглавляемом белорусом – мне казалось, человек прочувствует и поймет), так вот, в этом издательстве я получил короткую отписку: «Не думаю, что ваша рукопись обязательна для издания». А вообще издательств два: «АСТ» и «Эксмо». В этой монополии, кажется, и состоит основное проклятие российского бизнеса.

6. Есть, чтобы получить статус графомана и задрота. Других причин издавать книгу за свои деньги я не вижу.

7. Человек, который не пишет равнодушно автору, что его книга необязательна к изданию. Человек образованный – вот это для меня основной критерий. Меня убивает, когда издатель, пробежавшись по рукописи, на полном серьезе говорит, что она слишком умная. Убивают издатели, которые не знают, кто такой Фуко или Эко. Хорошие издатели есть, мне, например, очень нравится работать с американцами. Хороший редактор? Майк Левин из North Western University Press. Или Хемон из Долки Аркайвз.

8. Не продавайте права на экранизацию и перевод. Все остальное несущественно. Если бы я заключал контракт сейчас, оговаривал бы тираж – до 5 тыс., чтобы все допечатки шли отдельным договором (и я о них знал).

9. Да ну на фиг. Лучше кальянную открыть.