Наталья Борисовна Иванова – литературный критик, зам. главного редактора журнала «Знамя», президент фонда «Русская литературная инициатива», координатор Премии Белкина;
Наталия Александровна Янкова – эксперт по вопросам книжного рынка, председатель правления Культурного объединения Kunst im Dialog e.V. (Германия).

Кто продвигает современную русскую литературу за границы отечества? Почему это движение не так интенсивно, как хотелось бы? Что можно сделать и что уже делается? Об этом говорят Наталья ИВАНОВА и Наталия ЯНКОВА в беседе с Александрой МИХАЙЛОВОЙ.

– Наталия Александровна, по вашим наблюдениям, есть ли специфика в приеме на Западе нашей современной литературы?

Н.Янкова: Конечно, есть. К примеру, у немцев существует клише, по которому среди прочих они определяют ожидания от русской литературы: нужно, чтобы была политика, «критика режима». Иногда это превращается в курьез. В аннотации к выступлению Татьяны Устиновой на одном литературном мероприятии в Германии организаторы написали, что она «режимкритикерин», то есть «критик режима». Мне пришлось возразить, и в печать пошла иная версия. Как в любой стране, там большой спрос на коммерческую литературу. При этом специалисты в Германии понимают, что есть другая литература, некоммерческая или малокоммерческая, но по-настоящему хорошая. С 90-х годов немцы переводят и издают Пелевина, Сорокина, Маканина. Там это не массовое чтение, так же, как и у нас. С начала 2000-х издают новых авторов, например, в 2001-м вышел роман Марии Рыбаковой «Анна Гром и ее призрак». Переводят Геласимова, Ключареву, Иличевского.

– Есть ли интерес к живому общению с нашими писателями?

Н.Янкова: В 2009 году совместно с Культурбюро Ганновера и Литературным салоном при Лейбниц-университете Ганновера я организовала мероприятие «Длинная русская литературная ночь». Должны были участвовать четыре российских автора – Славникова, Алешковский, Быков и Геласимов. К сожалению, Быков не смог приехать. Собралось много людей, причем преимущественно немцев. Сидели даже на ступеньках. Через наушники шел синхронный перевод, кроме этого, тексты по-немецки читали артисты театра Schauspielhaus, модерировали «русскую ночь» два известных переводчика нашей литературы на немецкий. Успех был очень большой. Конечно, колоссальную роль играет то обстоятельство, что Россия – страна с уникальными литературными традициями. И немцы, не только из интереса к самой литературе, а также чтобы поддержать свой культурный имидж (и уровень), потому что читать русских авторов – престижно, должны быть в курсе. Это касается не только немцев.

– Можно ли говорить об интересе к нашей литературе по принципу близости менталитетов?

Н.Янкова: Как раз об этом шла речь на одном из круглых столов во время последней книжной ярмарки в Лейпциге. Я принимала участие в организации встречи, посвященной переводному процессу нашей литературы на немецкий язык. Показательно, что спонсорами этого круглого стола были Комитет по печати и массовым коммуникациям РФ и фонд «Русский мир». Обсуждался вопрос о востребованности русской литературы в Германии. Представительница одного из издательств оценила соотношение интереса немцев к русской литературе и американской в пользу американской, потому что менталитет немцев больше схож с менталитетом американцев. Не знаю, является ли схожесть менталитетов определяющим условием для интереса к той или иной литературе. Хотя, возможно, читатель подсознательно или сознательно идентифицирует себя с героями произведений, он ведь должен переживать происходящее вместе с ними.

– Значит, чем больше материала для сопереживания или хотя бы попытки сопереживания, тем лучше? И значит, кто-то должен доставить этот материал, в нашем случае – тексты, до нужной точки?

Н.Янкова: Мне кажется, задача тех, от кого зависит продвижение нашей литературы на Запад, состоит в том, чтобы там было издано как можно больше различных книг, чтобы интерес не определялся только сходством менталитетов, а возникал из пристрастий к авторам, к их стилю, к жанру. Зарубежного читателя нужно воспитывать, как и нашего. Во всех развитых странах перевод национальной литературы на иностранные языки осуществляется при поддержке самой страны. Есть госпрограммы, есть и частные фонды, дающие деньги на переводы. Например, в Америке есть большое число частных фондов, которые успешно продвигают американскую литературу по всему миру. Может быть, поэтому немецкие издательства считают, что американская литература им ближе, чем русская? И дело не в менталитете. Зато в Латинской Америке, Азии, Африке, Румынии и России пока не было организованной поддержки переводного процесса. Надеюсь, что с новой госпрограммой по финансированию продвижения нашей литературы дело сдвинется. Хорошо, что у нас есть фонды, которые выделяют гранты на издание книг за границей. Это прежде всего фонд «Русский мир», фонд Ельцина. Но они не в состоянии выделять деньги в таких масштабах, которые соответствовали бы количеству книг, достойных перевода и издания в других странах.

– Как вы полагаете, литературные премии могут стать инструментом продвижения нашей литературы?

Н.Янкова: Без сомнения. Для зарубежных издательств они имеют огромное значение. Потому что издательства заинтересованы в сбыте продукции не меньше, чем в хороших текстах. Как бы там ни было, издательства ориентированы на коммерцию, а продаются лучше книги лауреатов или финалистов премий. Западные коллеги часто жалуются на нехватку информации. Может быть, надо делать рассылки в издательства и в организации типа Союза переводчиков, чтобы там имелась информация о литпремиях и, кстати, о новых авторах, которые не вошли ни в какие листы, но заслуживают внимания.

– Наталья Борисовна, Премия Белкина – одна из самых престижных в России. Сейчас это гораздо больше, чем способ поощрения хороших авторов. Что делает Иван Петрович Белкин?

Н.Иванова: Премия Белкина – проект живой и развивающийся. Сама идея премии мне пришла в голову десять лет назад как полемическая: я увидела название книжки Гениса «Иван Петрович умер». А ведь это у Пушкина Белкин – Иван Петрович, у Достоевского повествователь в «Униженных и оскорбленных» – опять-таки Иван Петрович (наконец, у Маканина сквозной через всю его прозу, от «Старых книг» и «Портрета и вокруг» до «Андеграунда» герой-повествователь тоже Иван Петрович). То есть получается, что через всю русскую прозу проходит имя, Иван Петрович, – как талисман. Согласиться с его смертью я не могла – и продолжила его жизнь премией. После нескольких лет поддержки со стороны издательства «Эксмо» мы нашли нового генерального спонсора. Им стал Фонд первого президента России Бориса Николаевича Ельцина, продуманно осуществляющий программу продвижения современной русской литературы.

Развивается Белкин в разные стороны – например, в театральную. В прошлом году в состав жюри вошла режиссер МХТ Марина Брусникина, которую отличают особая бережность и вкус к театрализации современной русской прозы: вспомним ее постановки прозы Виктора Астафьева («Пролетный гусь»), Людмилы Улицкой («Сонечка»). Признаюсь, что пригласила ее в жюри я не без лукавого умысла – мол, поначитается и что-нибудь да выберет… Она и выбрала, и порадовала своим «Кругом чтения» – это когда раз в месяц актеры МХТ в ее постановке читают стихи или прозу; в данном случае – из всего списка Белкина.

– А как возник издательский поворот?

Н.Иванова: Издательский проект Премии Белкина, «Новый Белкин», возник, можно сказать, спонтанно как развитие премиального сюжета. Повесть – это компактный, журнальный формат прозы. Издатели сегодня предпочитают большую форму, крупногабаритные, тяжелые, объемные книги. Это отчасти спровоцировано и желанием поучаствовать (с мыслью о победе, конечно) в конкурсе «Большая книга». Для того чтобы издавать повести отдельными книжками, им, издателям, надо еще дозреть: по формату русская повесть приближается к европейскому роману, востребованному читателями Франции и Германии, например. О «почитать большую книгу» там не может быть и речи: европейский роман компактен и рассчитан на безотрывное чтение. Как и русская повесть. Это их роднит.

Идея у меня как у координатора возникла вот какая: поскольку главные лауреаты Премии Белкина и так получили и свою порцию славы, и премиальное вознаграждение, отличающееся от вознаграждения финалистов в несколько раз, то я попробую собрать воедино повести лонг- и шорт-листов. Ведь это во многом игра настроений и случая, взаимодействие «воль» членов жюри – на кого из финальной пятерки выпадет жребий. К тому же давно замечено, что не по именам лауреатов, а по короткому списку и отобранному и сокращенному длинному определяются тенденции развития (и состояния современной словесности. Таким образом, в «Новый Белкин» я отбираю пять повестей номинантов и финалистов (за все годы существования премии – с 2001-го с небольшим перерывом). Приглашены со своими эссе, статьями и обозреватели, удостоенные специального диплома Премии «Станционный смотритель» (Андрей Немзер, Тимур Кибиров, Инна Булкина, Евгений Ермолин), и награжденный дипломом «Дистанционный смотритель» Лев Данилкин. Будут размещены и списки, «нобелевские речи» лауреатов и финалистов, а также информация и о положении о премии.

– Это коммерческий проект?

Н.Иванова: Проект некоммерческий; книга будет распространяться на премиальных встречах и литературных событиях. Нашим спонсором и благотворителем (как и генеральным спонсором премии) является Президентский центр Б.Н.Ельцина – за поддержку и понимание я выражаю признательность его исполнительному директору Александру Алексеевичу Дроздову.

– Как можно сформулировать цель проекта?

Н.Иванова: Цель – донести до сообщества как можно более полную версию состояния уникального жанра именно русской прозы – повести.

– Понятно, что вы нуждаетесь в помощниках, способных поддержать не только морально. Где найти благотворителя? И возможно ли это у нас в стране?

Н.Иванова: Замечательно, что у нас есть такой благотворитель, помогающий расширять русское литературное пространство, снабжать его энергией не только в России, но и за рубежом (фонд Ельцина – учредитель Русской премии, премий за переводы русской литературы на английский – Russophonie, французский – Rossica, итальянский, испанский языки). За помощью к государственным институтам (Федеральному агентству по СМИ, Минкульту) мы по этому проекту не обращались – но у меня как у президента фонда «Русская литературная инициатива» есть весьма позитивный опыт проведения круглых столов – о Гоголе, о Чехове, например – при поддержке ФАСМИ. Думаю, что распространение некоммерческого «Нового Белкина» в дар библиотекам России вполне возможно при совместной поддержке агентства и Минкульта.

– Где вскоре может появиться Иван Петрович Белкин?

Н.Иванова: Мы с Наталией Янковой задумали – совместно – экспансию Белкина в Германию. Я сейчас составляю отдельную, отличающуюся от отечественной, специальную версию «Нового Белкина» для перевода на немецкий и издания в Германии. Может быть, и в Швейцарию, и в Австрию – немецкоязычные страны. Наталия Янкова обладает опытом взаимодействия с германскими культурными институциями, и я надеюсь не только на участие в немецко-российском проекте дальнейшего продвижения Белкина лучших немецких переводчиков, но и на организацию презентаций издания, выступления авторов и переводчиков в культурных центрах Германии с совместными чтениями и т.д. Хочется достичь понимания того, что великий бренд Великой Русской Литературы не остался в прошлом, что не только Достоевский и Толстой, но и Марина Палей, Владимир Тучков, Владимир Березин, Маргарита Хемлин, Эргали Гер, Илья Кочергин, Андрей Дмитриев и другие авторы повестей – финалистов и номинантов Премии Белкина будут интересны немецкому издателю – и читателю. Опять-таки очень надеюсь на совместную поддержку – для продвижения еще и немецко-российского амбициозного проекта – российских и германских институций.

Александра Михайлова