Завантажити

нужные; способностью передвигаться и чувством, скопидомством и умением следовать полезному и избегать всего неудобного и опасного; талантом, послушанием, памятью и разумом, призванным исследовать вещи высочайшие и божественные, различать и распознавать, чего следует избегать и чего следует придерживаться для сохранения самих себя»66. Альберти настаивает: «Судьба не способна и слишком слаба, чтобы похитить какую бы то ни было из наших даже самых малых доблестей»67. Доблесть (а для Альберти она неотделима от человеческой воли) «достаточна, чтобы завоевать любую возвышенную и славную вещь, обширнейшие княжества, величайшие похвалы, вечную память и бессмертную славу»68. «В этих мыслях ярко проявляется оптимизм зрелого Альберти, твёрдо верящего в безграничные возможности человека. Человек должен полностью развить присущие ему способности и достигнуть такого их сочетания, чтобы оно образовало гармоническое целое»69. Поэтому высший идеал Альберти – «безмятежность и спокойствие радостной души, свободной и довольной самой собою»70.
То есть гуманисты ставили в центр мира не бога, а человека, которого они, по сути, обожествляли. Такая позиция существенно отличалась от той, которая была характерной для Средневековья. В центре средневекового мировоззрения находился бог, человек же, будучи его творением, видел свою главную задачу в актуализации своей связи с богом, в обожении.
Для гуманистов же важнейшим предназначением человека является деятельность, направленная на реализацию человеческих потенций, на актуализацию сущностных сил человека: «Можно поэтому утверждать, что антропоцентризм как фокус их мировоззрения означал замену понятия обожения как одного из основных понятий религиозно-аскетического мировоззрения средневековья понятием обожествления человека, его максимального сближения с богом на путях творческой деятельности, запечатлённой тогда в стольких произведениях искусства, до сих пор восхищающих людей. Наиболее высокую оценку получило в этой связи поэтическое творчество. Только посредством его, полагали некоторые гуманисты, и можно постичь не досягаемого другими путями бога. Поэтому и великое произведение Данте, самим автором названное «Комедией», его восторженным поклонником Боккаччо, а затем и другими гуманистами было переименовано в «Божественную комедию». Историческое значение антропоцентрического обожествления человека гуманистами рассматриваемой эпохи чрезвычайно велико в связи с тем, что оно вместо «царства Бога» (regnum Dei), неосуществимого на земле, выдвинуло идею «царства человека» (regnuin hoininis)»71.
Тот факт, что появление ренессансной идеологии связано с изменениями в характере человеческой деятельности, косвенным образом подтверждается тем значением, которое придавали человеческой деятельности в идеологии гуманизма. В.В.Соколов пишет по этому поводу: «гуманисты всемерно подчеркивали жизненную необходимость человеческой деятельности и в этой связи решительно вступили на путь преодоления созерцательного понимания познания, который преобладал у античных философов и полностью определял его средневековые трактовки. Манетти убежден, что «дар познавать и действовать, которым всемогущий бог наделил человека, лежит в основе могущества и самого человека»72. Прославление человеческой деятельности составляет один из основных лейтмотивов философского мировоззрения Л.Б.Альберти. По его убеждению, сформулированному, в частности, в сочинении «Религия», «сами люди навлекли на себя несчастья, которые они испытывают… как только по глупости своей и бездарности они навлекут на себя какие-то тяжкие несчастья, тотчас же обращаются к богам, при этом желая, чтобы боги отвратили то, что сами же люди начали»73. А в сочинении «Рок и Фортуна» уточняет: «лучше приходится тем, кто с самого начала, опираясь на собственные силы, вплавь преодолевает этот свой жизненный путь»74.
При этом прославление человеческой деятельности касалось множества её конкретных аспектов – деятельности художественной, государственной, военной, торговой, как и всякой трудовой, например ремесленной и т.п. Здесь проявлялась жизненная конкретность философских стремлений гуманистов как идеологов нарождавшегося буржуазного общества, преодолевавшего общество феодально-застойное75.
Итак, в эту эпоху появляется всё больше людей, которые в силу тех либо иных обстоятельств начинают воспринимать человека как богоравное существо, которое при помощи своей деятельности может преобразовывать мир в соответствии с законами разума и делать его всё лучше и лучше. Такое понимание человека распространяется всё шире и со временем начинает претендовать на своё место под солнцем. Но для того, чтобы эта интуиция могла оформиться в целостную мировоззренческую систему, было необходимо преодолеть сопротивление традиционного средневекового мировоззрения, и прежде всего его рациональной составляющей – богословия. Эта ситуация разительно напоминала ту, в которой находилась античная культура в эпоху эллинизма. Новая точка зрения на человека вызывала

читати