Завантажити

комментарий дал в своё время Вл.Соловьёв: «Совершенное Первоначало или Божество понимается Плотином не только как сверхчувственное, но и как сверхмыслимое, неопределяемое для разума и невыразимое для слова, неизреченное. Откуда же мы о нём знаем? Плотин указывает два пути: отрицательный и положительный. Ища подлинно-божественного смутным сначала стремлением души, мы перебираем всякие предметы, понятия и определения и находим, что всё это не то, чего мы ищем: наш ум ничем не удовлетворяется, ни на чём не может остановиться: отсюда логическое заключение, что искомое находится выше или по ту сторону всякого определения, мысли и бытия: оно есть сверхсущее, и мы логически-истинно познаём его, когда отрицаем от него всякое понятие. Но в нас самих есть способность подниматься выше ума, или выступать из всякой определённости. В таком умоисступлении или экстазе мы действительно касаемся божества, имеем общение с ним или положительное знание о нём. Благодаря этому мы понимаем, что необходимое отрицание у него всяких определений выражает не отсутствие в нём всего, а лишь превосходство его над всеми. Оно понимается, таким образом, как нераздельное единство всего положительного или совершенное благо»53.
Плотин бьётся над тем, чтобы наиболее точно донести до слушателей те интуиции, которые переживает мудрец во время богообщения, и всякий раз признаёт, что любые описания не в состоянии передать всей глубины опыта и всё, что остаётся на долю слушателя, – это аналогии с его земными переживаниями. Так, он говорит: «Кому не известно, сколь блаженно это состояние души, тот может составить приблизительное представление о нём по аналогии с тем упоением, которое даётся людям и здесь в тот момент, когда их любовные стремления осуществляются»54. Плотин чувствует и знает, что высшее предназначение человека на Земле – это богообщение: «В общении с Ним – наше блаженство и совершенство, а удаление от Него равносильно падению и извращению. Воспаривши к Нему – в это место, чистое от всяких зол, душа и сама освобождается ото всякого зла и обретает тут чистый покой, тут только она, став бесстрастной и обратившись в чистый ум, живёт настоящей, истинной жизнью. Жизнь обычная, без общения с Богом, есть лишь тень, слабое подобие этой истинной жизни, ибо истинная жизнь есть не что иное, как та энергия Ума, которая, в таинственном общении и союзе с Первоначалом, рождает богов, рождает красоту, рождает справедливость и всякую добродетель. Всем этим беременеет душа, когда бывает полна от присутствия Божия, ибо в Боге и её начало, и её конец, – начало потому, что от Него произошла, а конец потому, что в Нём её Благо. И вот почему только в общении с Ним она становится такой, какой была первоначально, между тем как земная жизнь среди чувственных вещей есть для неё ниспадение, изгнание, утрата крыльев»55. Но Плотин не был бы философом, если бы не попытался изложить свои видения и переживания философским языком, пытаясь тем самым сделать их доступными для тех, кто решит самосовершенствоваться и следовать по пути блага. Мы чувствуем, как бьётся мысль философа над тем, чтобы придать своим интуициям рациональную форму, чтобы прояснить и объяснить их. Плотин снова и снова пытается передать своё переживание сути божества дискурсивными средствами и неизменно отступает, по сути признавая ограниченность античного рационализма перед лицом божественной тайны.
У Плотина имеется огромное количество мест, где он демонстрирует невозможность непротиворечивого описания божества при помощи дискурсивных средств. Чтобы не утомлять читателя и с чисто иллюстративной целью приведём несколько красноречивых цитат, демонстрирующих данное обстоятельство. Так, рассуждая о природе первоначала, философ говорит: «От Первоединого всё происходит в том смысле, что Первоединый сам не имеет ни одной из определённых форм бытия и есть только единый, между тем как Дух есть именно виновник определённости бытия для всего сущего. Таким образом, в Первоедином нет ни одной из сущностей, содержащихся в Духе. Он только их Первоначало, в Духе же они становятся сущностями, поскольку от него каждая получает определённость и форму, ибо истинно-сущее должно быть мыслимо не как нечто неопределённое, колеблющееся, но как бытие, очерченное границей, имеющее твёрдую устойчивость. Устойчивость же для умопостигаемых (ноуменальных) сущностей состоит в той определённости и форме, в которой каждая имеет своё бытие. Итак, этот Дух, в высшем смысле слова чистейший, мог произойти только от Первого начала и вместе со своим рождением должен был произвести всё сущее, всю красоту эйдосов»56. И далее: «Потому что душа может приобретать познание не иначе, как путём дискурсивного мышления… Но почему в таком случае мы просто не приписываем ей способности самопознания и этим признанием не оканчиваем исследования? Да потому, что функция дискурсивного мышления простирается, по нашему убеждению, только на внешнее и состоит в обработке того материала, который получается извне, между тем как Дух тем и

читати