Завантажити

бытийного и деятельностного опыта. Только в этих условиях возможен полноценный и конструктивный диалог между додеятельностной и деятельностной субперсоналиями, диалог, предполагающий сохранение всего богатства бытийного опыта и личностной суверенности, диалог, в результате которого возможно достижение качественно нового уровня субъективной самоидентификации человека – самости.
Итак, практическая возможность реализации состояния субъективной целостности, предполагающего сохранение суверенности самосознания при возможности свободного доступа к ресурсам бытийного опыта, переводит проблему доступа к интуициям священного в несколько другую плоскость. Существование такого экзистенциального модуса, при котором человек сохраняет ясное самосознание и одновременно имеет возможность переживания базовых, архетипических интуиций во всей силе их непосредственного проявления, означает, что проблема взаимодействия деятельностного и бытийного принципов может быть решена традиционными дискурсивными методами. Действительно, существование механизмов сознательного переживания бытийного опыта означает, что проблема рецепции этого опыта значительно упрощается. Факт возможности сознательной рецепции этого опыта по сути означает, что он (опыт) может стать фактом человеческой субъективности во всей полноте своего проявления и оказывать непосредственное воздействие на весь объём человеческой духовности. Коль скоро проблема трансляции этого опыта уже не стоит перед человеком, то всё, что остаётся сделать человеку, это задним числом легитимизировать случившееся событие. В основе такой легитимизации могут лежать две основные стратегии: бытийный опыт может быть принят в силу его явной прагматической ценности, без педалирования вопроса об его истинности, либо (в наиболее радикальном случае) может быть показано, что он (опыт) является непосредственно истинным.
Внимательный читатель может заметить, что эта позиция несколько противоречит озвученному выше утверждению о невозможности рецепции опыта целостности путём последовательного перехода в состояние личностной самоидентификации из состояния бытийной всеобщности. На самом деле здесь нет противоречия, действительно «последовательная» рецепция архетипического невозможна в силу цензуры со стороны человеческого сознания, не дающей бытийному опыту возможности стать фактом человеческой субъективности во всей силе своего непосредственного проявления. Грубо говоря, обычное состояние бодрствования, с которым связана человеческая личность, несовместимо с архетипическим. Другое дело то особое состояние психики, о котором мы говорили выше. Будучи открытым самосознанию и бытию, оно делает возможным прямую рецепцию опыта священного, обеспечивая переживанию последнего статус непосредственно данной реальности. Всё, что остаётся сделать человеку, – это легитимизировать этот опыт задним числом. По сути, человек деятельностный освобождается от необходимости делать выбор в пользу того либо иного принципа отношения к миру. Выбор для деятельностного человека нелёгкий, а может быть даже невозможный. Логика процесса весьма проста: коль скоро некое событие происходит органическим образом (в нашем случае это возможность естественной рецепции опыта целостности), то за этим стоит определённая существенная необходимость, не нуждающаяся в дополнительной санкции на своё существование.

ГЛАВА 2. БЫТИЙНЫЙ ОПЫТ – ОПЫТ АБСОЛЮТА

Изучение социальных функций бытийного опыта показало, что с самого начала своей истории человек использует его гигантскую силу в организации своей социальной жизни. Бытийный опыт используется в мотивации человеческих индивидов для выполнения ими своих социальных функций, для снятия социального напряжения и, наконец, для облегчения человеческого существования перед лицом неразрешимых экзистенциальных проблем. И надо прямо заметить, что бытийный опыт эффективно справляется со всеми подобными задачами. Эта ситуация выглядит тем более удивительной, если мы примем к сведению тот факт, что ни в одном из перечисленных случаев бытийный опыт не используется по его прямому назначению. Его способность решать все перечисленные выше задачи проистекает из того обстоятельства, что он по своей сути есть опытом единства человека и абсолюта, единства, которое для человека выступает высшим мотивом и смыслом жизни. Именно ради этого опыта человек и живёт на cвете.
Его потенциал позволяет разрешать вопросы, касающиеся и мотивации человеческой деятельности, и компенсации негативных следствий социального разделения труда, и снятия экзистенциальных проблем. Дело выглядит таким образом, что бытийный опыт, будучи мощнейшим средством социального обезболивания, используется для компенсации различного рода неразрешимых проблем, стоящих перед человеком в жизни. Как тут не вспомнить Марксово определение религии как опиума для народа, тем более, что в настоящее время наука установила, что бытийный опыт сопровождается выработкой в организме веществ опиатной группы. Складывается впечатление,

читати