Завантажити

социальных аутсайдеров мотивируется одним и тем же опытом, то в чём же между ними различие? Почему одни должны подвергаться репрессиям, в то время как другие становятся объектом почитания толп верующих? Чем один опыт лучше другого? Или дело не в опыте, а в путях его достижения и в издержках, с которыми человек сталкивается на этом пути? Тот факт, что человечество имеет дело с одним и тем же пиковым опытом, будь то опыт наркомана или святого, на самом деле не так уж и плох. Эта ситуация косвенным образом указывает на существенность этого опыта, на его, так сказать, не субъективность, на его онтологическую укоренённость в реальности, а не только в мозгу переживающих его людей, иными словами, у этого опыта существует некий объективный коррелят, переживание которого и составляет основное содержание такого опыта. Действительно, если при всем различии в установках, образе жизни, этической активности между аутсайдерами и социально адаптированными членами общества пиковый опыт у них сходен, то это указывает прежде всего на то обстоятельство, что существует нечто, не зависящее от человека, что отражается в этом опыте, соответственно его (опыта) значимость не есть простой иллюзией и связанное с этим опытом представление о его абсолютной значимости и важности для человека вполне адекватно. Если это утверждение приемлемо по отношению к опыту религиозных виртуозов, то идея его использования по отношению к опыту аутсайдеров вызывает некое противодействие. Действительно, образы жизни религиозного виртуоза и аутсайдера настолько различны, что сама мысль о том, что в основе своей их опыт пиковых состояний тождествен, звучит кощунственно, тем не менее это так. По крайней мере, по такому критерию, как важность опыта для человека, его переживающего, они совпадают. Пытаясь разрешить эту дилемму, религиозные мыслители пошли по пути разделения опыта. Они утверждали, что существует истинный опыт и опыт ложный, в православной традиции последний именуется прелестью, в дзен – ложным сатори. При этом предполагалось, что все те, кто претендует на переживание пиковых состояний вне данной конфессии, имеют дело с ложным опытом. Для различения опыта истинного и ложного была разработана изощрённая система содержательной интерпретации опыта, но при более пристальном изучении того, как работает подобный подход, мы можем заметить, что в учении о прелести речь идёт не о самом опыте как таковом, а об имитации такого опыта, имитации, выдающей себя за сам опыт. Из психофизиологии хорошо известно, что пиковые переживания носят непроизвольный характер и попытки их произвольной индукции посредством напряга воображения, домысливания или имитации не дадут ожидаемого результата, соответственно претензии на достижение реального пикового опыта со стороны субъектов, идущих по этому пути, не должны восприниматься всерьёз. Вот как описывает ситуации возникновения ложного опыта выдающийся православный мистик: «Самый опасный неправильный образ молитвы заключается в том, когда молящийся сочиняет силою воображения своего мечты или картины, заимствуя их, по-видимому, из Священного Писания, в сущности же из своего собственного состояния, из своего падения, из своей греховности, из своего самообольщения, – этими картинами льстит своему самомнению, своему тщеславию, своему высокоумию, своей гордости, обманывает себя. Очевидно, что всё, сочиняемое мечтательностью нашей падшей природы, извращённой падением природы, не существует на самом деле, – есть вымысел и ложь, столько свойственные, столько возлюбленные падшему ангелу»25. Как видно из приведенного отрывка, речь в нём идёт не столько о содержательном различении в рамках единого по качеству опытного континуума, сколько об истинном пиковом переживании в его противопоставлении имитации опыта, при этом молчаливо предполагается, что все переживания пикового опыта вне рамок данной конфессии по своей сути являются имитационными, но это ниоткуда не следует. В действительности, если ситуацию рассматривать сквозь призму спонтанности, то опыт под воздействием снадобий будет, пожалуй, поспонтанней медитативного. Действительно, из того факта, что опыт может быть как истинным, так и ложным, отнюдь не следует, что все, кто переживает опыт в рамках иных контекстов, переживают ложный опыт. На наш взгляд, признание содержательной идентичности пиковых переживаний у святого и наркомана отнюдь не означает уравнивания их позиций по отношению к этому опыту. C нашей точки зрения и аутсайдер и религиозный виртуоз проникают в мир, обычно скрытый от человеческого восприятия, им становятся доступными такие аспекты реальности, которые в обычных условиях никак не проявляются, такая ситуация становится возможной благодаря тому обстоятельству, что в изменённых состояниях сознания активизируются древние, в известном смысле дочеловеческие механизмы восприятия, которые в условиях обычной человеческой жизни вытесняются из сферы осознания. Но, проникнув в это пространство, эти господа ведут себя в нём очень по-разному. Если аутсайдеры – в известном

читати