Завантажити

от мира, не является изначальным состоянием человека, исторически и логически ему предшествует континуум «человек – мир». Человеческая деятельность как активность, направленная на покорение окружающего мира, несёт потенциальную угрозу для изначального синкретизма и как таковая может подрывать основы существования человека. Действительно, с точки зрения континуальных представлений развитие человеческой деятельности предстаёт как потребление человеком собственного неорганического тела, своеобразный аутоканнибализм, который рано или поздно может закончиться катастрофой. Присущая деятельности способность к бесконечному саморазвитию означает, что рано или поздно деятельность достигнет такого масштаба, что её дальнейшее неконтролируемое развитие начнёт представлять угрозу для самого человека.
Представление о том, что человечество находится на пороге неких качественных изменений, способных затронуть самое существо человеческой жизни, отнюдь не ново; с определённого времени предчувствие конца эпохи в развитии человечества становится широко распространенным в культуре. Начиная со второй половины XX века идея грядущих изменений буквально висит в воздухе, и редкий мыслитель не отводит ей существенного места в своём творчестве. Причины и характер будущих перемен понимаются весьма по-разному. Для Ф.Ницше – это смерть бога и переход к сверхчеловеку, для К.Маркса – это движение к коммунизму, М.Хайдеггер ожидает заката эпохи постава и конца метафизики, Ж.Бодрийяр предрекает крушение цивилизации потребления, ну и так далее, общим для всех является предчувствие конца громадной эпохи, охватывающей период от неолитической революции до информационной. Что стоит за подобным предчувствием? Адекватно ли оно, не есть ли оно проявлением некоего универсального архетипа, через призму которого любое время воспринимает себя как канун конца света? И в этом смысле нынешние времена ничем не отличаются от предыдущих. Трудно возразить против того, что такое допущение имеет право на существование, но ещё сложнее его принять. Действительно, обращение к истории культуры будто бы подтверждает факт постоянного присутствия темы конца света в идеологическом дискурсе самых разных культур и народов. Но с чем мы здесь имеем дело – с описанием реальной ситуации или же с пустой формой самовосприятия? Возможно, что архетип конца света существует, но само его существование отражает факт изменчивости человеческой истории и как таковое только подтверждает то обстоятельство, что человечеству частенько приходится сталкиваться с качественными переходами от одного периода к другому. Достаточно упомянуть о переходе от Античности к Средневековью, а от него к Новому времени. По этой причине следует вполне серьёзно воспринимать то предчувствие конца эпохи, которое сопровождает современного человека на всём протяжении его истории, и попробовать понять, что за ним стоит. Если мы говорим о том, что вся предыдущая история, начиная с периода неолитической революции, представляла собой единую эпоху, которая на наших глазах сменяется новым качественным состоянием человечества, то следы уходящей целостности должны быть заметны в культуре и в её квинтэссенции – философии. Иными словами, вся предыдущая история философии должна демонстрировать некое, присущее всем философским системам прошлого единство большого стиля. Можно ожидать, что анализ философских систем с точки зрения присущего им единства и преемственности, если такое единство реально существует, позволит выявить основные черты уходящей исторической эпохи. Такой анализ предполагает определённую трезвость и готовность воспринимать грядущий переход как неизбежный и фактически состоявшийся. Подобная исследовательская установка была бы невозможной ещё совсем недавно, в период пафосного восприятия происходящего, сопровождавшего деструкцию прежнего мира, однако вполне достижима сегодня, ибо позволяет занять дистанцирующую позицию по отношению к недавнему прошлому. Подводя итог исторического развития, современные мыслители характеризуют предыдущую эпоху как метафизическую и говорят о конце метафизики в философии, понимая под метафизическим периодом время от Античности до наших дней. Действительно, исследования последних десятилетий позволяют говорить о метафизическом характере всей предыдущей философии.
(Заметим, что тот факт, что нынешние трезвомыслящие профессионалы используют тот же термин, который в своё время выбрал М.Хайдеггер, является достаточно красноречивым. Можно предположить, что основные линии и интуиции, определявшие творчество немецкого мыслителя, достаточно плодотворны и, несмотря на их интуитивно-мифологический характер, вполне поддаются «поверке алгеброй», демонстрируя пример интуитивного предвидения, рефлексивное оформление которого произошло значительно позже.)
Ю.Хабермас следующим образом характеризует метафизическую природу прежней философии: «Я хотел бы сначала вспомнить о некоторых аспектах метафизического мышления, чтобы потом обсудить четыре мотива беспокойства, с которыми оно

читати