Завантажити

со-бытия с миром. Вот как описывает этот опыт один из исследователей: «Мы уже говорили, что в опыте «света пустоты» свечение видного открытого пространства, как фундаментальное качество зрительной системы, в результате межмодальной трансляции становится совершенной метафорой для открытости времени. Однако у такого опыта есть другой, более «личный» полюс, который мы бы могли назвать чувством присутствия, или «я есть». Это переживание человеком своего бытия «здесь и сейчас» очень близко к «пиковому переживанию» (А.Маслоу) и «опыту потока» (Чиксентмихайи). Все эти термины описывают особое чувство ощущаемой реальности и ясности, сопровождающееся чувством радостного возбуждения, свободы и облегчения»29.
Как мы уже говорили ранее, опыт бытия лежит в основании человеческого сознания и даётся ему прежде всего в качестве обострённого переживания бытия здесь и сейчас. Именно в такой самоудостоверяемой форме бытие входит в жизнь человека с тем, чтобы не уйти из неё никогда. Не существует каких-либо специальных процедур, посредством которых человек убеждается в реальности своего бытия и бытия мира, бытие самоочевидно и безальтернативно. То есть переживание бытия возможно только как переживание бытия и неотделимо от факта человеческой жизни.
В целом можно констатировать, что успешный опыт медитативной рефлексии над содержанием бытийного опыта легитимизировал право человека на индивидуальную интерпретацию бытийствования. Человек начинает активно «изучать» эту область своей субъективности. И если сначала основным способом такого изучения было созерцательное погружение в глубины бытийного сознания, то становление и развитие деятельностного сознания, завоевание им ведущего места в структуре человеческой активности привело к тому, что бытийный опыт стал объектом внимания и со стороны рефлексирующего разума.
Результатом этого стало возникновение философии, поставившей перед собой задачу деятельностной переинтерпретации традиционных форм духовности. Естественно, что философы не могли пройти мимо такого значимого феномена, как бытийный опыт. В соответствии с новыми рациональными установками они попытались понять смысл и значение тех интуиций, которые рождаются у человека в процессе протекания бытийного опыта. Такой подход к бытию существенно отличался как от традиционной (архаической) установки на некритическое принятие феноменологии бытийного опыта, так и от символической интерпретации, возникшей в рамках медитативно-созерцательной рефлексии над бытийным сознанием. Деятельностная рефлексия, реализуя свойственную теоретическому разуму субъект-объектную установку, с самого начала пытается занимать независимую, оценивающую позицию по отношению к объекту своего интереса, что неизбежно приводит к разрушению целостного характера бытийного опыта и к отделению результатов бытийного опыта от самого опыта. На место бытийного опыта приходит теория бытия.
Додеятельностные интуиции бытийного опыта базируются на переживании человеком факта своего бытия. Человек, осознающий свою конечность и воспринимающий факт своего бытия как великое чудо, которого могло и не быть, переносит свой бытийный опыт на мир в целом и осознаёт тем самым бытие как тотальность сущего. Это переживание становится возможным прежде всего потому, что человек, будучи объективированной всеобщностью, смертен, и данное обстоятельство позволяет ему подняться до символического обобщения такого уровня общности, который делает возможным переживание бытия. Дело в том, что смерть – единственный способ реального обобщения такого уровня общности, который позволяет мыслить бытие в целом, человек в смерти получает возможность выхода за пределы бытия и тем самым приходит к пониманию бытия.
Деятельностное сознание ориентировано прежде всего на субъект-объектную диспозицию и в силу этого лишено возможности содержательного понимания бытия через переживание, всё, что ему остаётся, – это абстрактное представление об абстрактной всеобщности. Как замечает по этому поводу М.Хайдеггер, метафизическое представление о бытии зиждется на абстрагировании из сферы сущего: «Различение бытия от сущего кажется здесь покоящимся на том и состоящим в том, что производится отвлечение («абстрагирование») от всех особенностей сущего, чтобы получить потом само всеобщее как «абстрактнейшее» (отвлечённейшее). При этом различении бытия от сущего о содержательном существе бытия ничего не говорится»30. Но ничего не говорить о бытии невозможно, во-первых, потому, что в человеческом сознании присутствуют мощные интуиции бытия, интуиции, доставшиеся ему от бытийного опыта, и их игнорирование и отказ от их деятельностной легитимизации – это форменный скандал в философии, расписывающейся в собственной неуниверсальности и неспособности чисто рациональными средствами освоить окружающий человека мир, а именно такие притязания разума привели к возникновению философии; во-вторых, в рамках самого деятельностного мышления возникает сильнейший соблазн трактовать бытие как сущее. Природа этого

читати