Завантажити

знойных дней на планете, иудей по родословию, Иисус Христос, как-то проходил близ самарийского города, в то время называемого Сихарем. Иисус, будучи так же на 100% человеком, как и на 100% Богом, устал – ведь ноги его трудились в пути по дороге в родную Галилею, и Спас присел у колодца, история которого – прежняя и будущая – была известна ему от начала мира как никому другому. Где-то между грехопадением первых людей и сегодняшним отдыхом Иисуса невдалеке от этого самого колодца поселился вместе с семьей Иаков, самый строптивый из патриархов (Ангел Божий даже вынужден был сломать ему бедренную кость – так сей жаждал благословения Божьего), и все же некогда более всех приблизившийся к Небесам человек (он даже видел лестницу в мир, где ждет нас Господь). Иаков, или Яаков, удостоившись первого своего откровения Всевышнего, ошибочно полагал, что раз Бог вездесущ, наполняя Своим присутствием весь мир, то он вправе построить Ему жертвенник не обязательно в Бэйт-Эле. Яаков соорудил его в Шхеме (Сихеме). Теперь самаряне, через земли которых проходит Иисус, в память о патриархе поклонялись Всевышнему именно у того холма. Но тогда Яакову жервенник-холм по имени «Могучий Бог, Бог Израиля» достался дорогой ценой – грехопадения единственной дочери Дины и убийством бывшего ее любовником всего одну ночь Сихема, сына Хамора, от меча тогда пали и многие другие жители города у холма. Убийство совершили Симеон и Левий, а затем Рувим совершил нехороший поступок, переспав с матерью одного из своих братьев, и все они лишились права первородства... Но сегодня у источника Яакова сидел Не Кто Иной – но Великая Отрасль, Лев-Потомок, происходящий из колена четвертого по старшинству сыновей патриарха; по другому из трех сотень пророчеств – се был Сын Человеческий, пришедший найти и спасти погибшее. Пока друзья Льва Иисуса отлучились в Шхем-Сихем раздобыть пищи, к источнику подошла женщина – одна из потомков Хавы, жизнь дающей. История не сохранила имени самарянки, потому что это было неважно: важно было то, что жизнь этой женщины складывалась даже по самарийским понятиям не весьма удачно – она пришла напиться ключевой воды в раскаленный полдень, потому что не очень-то стремилась встретиться по пути сюда со своими земляками. Увидев незнакомца, попросившего у нее испить воды, женщина удивилась, что иудей просит что-либо у нее, самарянки (между самарянами и иудеями отношения были куда более натянутыми, чем между россиянами и украинцами совсем не из-за газовых воен, но из-за спора о месте, где следует поклоняться Богу).
И тут женщина, сама не ведая того, услышала голос Бога: «если бы ты знала дар Божий, и кто говорит тебе: «дай мне пить», то ты сама просила бы у Него, и Он дал бы тебе воду живую». Но, как и мы, обремененные лишь сугубо физической сущностью происходящего и мало заботящиеся о своих душах, «женщина говорит Ему: господин! Тебе и почерпнуть нечем, а колодезь глубок: откуда же у Тебя вода живая? Неужели Ты больше отца нашего Иакова, который дал нам этот колодезь, и сам из него пил, и дети его, и скот его?» О чем ты говоришь, о вере в Бога, о Христе, о том, что Бог жив и действует сейчас, как и тогда, в эпоху Библии? Да, нет, ты просто с ума сошел! Ведь мы знаем, кому и как поклонялись отцы наши, каких богов они любили, кому, где и как поклонялись, какую свечу и какому угоднику ставили! Нет уж, мы будем поклоняться так, как поклонялись наши отцы (хотя, честно говоря, и не знаем, как в точности поклонялись наши отцы, но, пожалуй, кое-что об этом слыхали)! Мы – самодостаточны, мы – умны, мы – свободны! Да что ты такое говоришь (и вообще - по какому праву?) об этом Иисусе! Мы знаем Иисуса: это миф, пред которым мы преклоняем колени сугубо культурно (как пред суши на тарелке иль изысканным китайским театром на гастролях), миф вроде Кришны и Будды, хороший, гуманный, полезный, но устаревший миф!
Но, знаете, что ответил тогда, женщине у колодца, невдалеке от Шхема, Иисус? Спаситель произнес фразу, до сих все еще как бы невидимой красной нитью висящую в воздухе, охлаждающую снегом своей чистой белизны любой скептицизм, фразу, до сего мгновения (и далее) вдохновляющие. «Иисус сказал ей в ответ: всякий, пьющий воду сию, возжаждет опять; а кто будет пить воду, которую Я дам ему, тот не будет жаждать вовек; но вода, которую Я дам ему, сделается в нем источником воды, текущей в жизнь вечную». Что ж, так возьмите же воду, которую Иисус предлагает вам сию же секунду, прильните раскаленными от ветров страстей губами к Единственному источнику, текущекму в вечную жизнь, и вы точно не будете жаждать (и ни минуты не будете сожалеть, оставив поклонение иным идолам и богам). Думаете, встреча с Иисусом была льосом для самарянки, имевшей уже шестого мужа? Думаю, да, это – льос, это уж точно судьба – встретить Самого Бога в месте, куда, скрывая от стыда лицо, ты ежедневно бежишь, пытаясь остаться незамеченным. Но судьба самарянки, несмотря на то, что сама женщина так и осталась впредь анонимной, стала совсем иной после разговора у колодца: никого

читати