Завантажити

всеобщности природы будды, образующей суть даже порочных психических импульсов, превращение кровопийцы-оборотня в носителя тайн пути к освобождению?»109.
Характеризуя психотехнические приёмы, используемые в буддистской традиции, мы можем сказать, что ничего принципиально нового, чего бы не было в индуизме, мы здесь не найдём. Тот же контроль дыхания, те же специальные позы, та же концентрация и визуализация, те же мантры и т.д., и т.п., но чем отличается буддизм от индуизма, так это содержательной стороной трансперсонального опыта. Буддистский опыт парадоксальным образом более светский, философический, несёт на себе большую печать индивидуальности создателей тех либо иных школ в буддизме и в то же время он более рафинирован в смысле символической рефлексивности.
Наше изложение будет неполным, если мы не обратимся к рассмотрению тех психотехник, которые использовались в иудаизме, христианстве и исламе, то есть в так называемых религиях откровения. Присущие этим религиям ориентация на массового потребителя и догматизм, то есть жёсткое следование нормативной версии, излагающей правильный вариант опыта основателей религии, и рассмотрение этого опыта как дарованного божеством, как своего рода милость, и то, что путь к спасению лежал не через развитие психотехнических навыков, а через подчинение обыденной жизни определённым религиозным правилам и добродетелям, кардинально меняли отношение к психотехнике в этих религиях. Упорное стремление к обретению мистического опыта посредством «искусственных» средств рассматривалось как проявление гордыни и некое излишество. Спонтанные же теофании принимались, только если они соответствовали основным религиозным канонам, закреплённым в предании. Всё это не могло не отразиться на месте психотехники в этих религиях. Тем не менее, несмотря на догматизацию и социальную прагматизацию этих религиозных конфессий, существование религиозной традиции не могло обходиться без периодического обращения к живому опыту религиозных виртуозов, будь то спонтанное и в известном смысле неподготовленное просветление, достигаемое при использовании минимального набора трансформирующих техник, таких, как молитва и аскеза, или же результат упорной работы с использованием целого арсенала методов, включающих целенаправленное психофизиологическое воздействие на организм практикующего. Поэтому можно предположить, что опыт достижения изменённого состояния сознания в условиях определённой ограниченности технического арсенала практикующих может быть весьма полезным для нашего психотехнического экскурса.
Начнём с каббалы, наиболее древней мистической школы, выросшей в лоне библейской традиции. Обращает на себя внимание сходство психотехнических приёмов, используемых в каббале, с теми, которые были описаны нами ранее. Прежде всего хотелось бы отметить исключительное сходство методов созерцания в профетической каббале Авраама Абулафии (XIII в.) с тантрическим путем мантраяны буддизма и индуизма (вообще тема «каббала и тантризм» представляется нам особенно перспективной и содержательной). Сходство методов Абулафии и мантраяны (мантра-йоги) уже отмечалось в науке. Так, Г.Шолем называет медитативные приёмы Абулафии «еврейской йогой»: «его доктрина представляет собой лишь иудаизированный вариант той древней духовной методики, которая нашла своё классическое выражение в практике индийских мистиков, последователей системы, известной под названием «йога». Одним из многих доказательств этого служит то обстоятельство, что существенную роль в системе Абулафии играет методика дыхания. Эта методика достигла своего высочайшего развития в индийской йоге, где она обычно рассматривается как важнейшее орудие психической самодисциплины. Помимо этого, Абулафия предписывает специальные положения тела, определённые сочетания согласных и гласных звуков в продолжение одного вдоха, определённые формы чтения вслух. Многие отрывки из его книги «Свет Разума» читаются как иудаизированный трактат по йоге. Сходство распространяется даже на некоторые аспекты доктрины экстатического видения, подготовляемого и осуществляемого посредством этих упражнений»110, подобная техника использовалась и в буддизме: любая форма практики в Махаяне должна сопровождаться «порождением благой мотивации» (бодхичитта): «Да обрету я состояние Будды для блага всех живых существ».
Говоря о христианском отношении к трансперсональному опыту и соответственно об используемой в христианстве психотехнике, нельзя не упомянуть о том, что раннее христианство находится под очень сильным влиянием личного опыта его творцов и пророков, в этом смысле у своих истоков оно наполнено трансперсональным содержанием, и вклад в это содержание вносили представители самых разных традиций, в том числе иудейской, монтанийской, гностической и неоплатонической. Однако со временем этот первоначальный трансперсональный энтузиазм угас или, вернее, был загашен, христианство институциализировалось, догматизировалось и рационализировалось, но мистические традиции раннего

читати