Огромную популярность не только во Франции, но и в России Жану-Филиппу Арру-Виньо принесла автобиографическая серия книг о братьях Жанах ‒ «Приключения семейки из Шербура».
В беседе с корреспондентом «Папмамбука» писатель рассказал о своей любви к комиксам и той роли, которую книги играют в детстве, о различиях детского и взрослого восприятия, разнице между детской и взрослой литературой, а также о том, как пишутся книги для детей.

–  Жан-Филипп, что вы помните о своем детском чтении?

–  Я научился читать очень рано. Как только смог составлять что-то из букв, то сразу же начал читать. Начал, конечно, с книжек с большими картинками. Но откровением для меня стали настоящие романы. Думаю, что романы – очень громкое название для этих детских изданий, но это были уже настоящие большие книги. Было две серии: Зеленые книжки и Красные книжки. Я прочитал все детективные истории, которые в них были, и мечтал, изо всех сил стремился стать персонажем подобных историй.

–  Жан Б. из ваших книг очень любит комиксы. Это факт из вашей биографии?

– В детстве я просто обожал комиксы, читал всё, что тогда выходило. Я знал всех авторов текстов, всех художников, все серии, кто и когда был издан ‒ в общем, всё. Но со временем немного потерял к этому интерес. Жанр, который мне нравится сейчас, называется «графический роман». Это уже более глубокий жанр, чем тоненькие книжечки с картинками, которые я обожал в детстве. Это гораздо ближе к литературе. Лично я в издательстве «Галлимар» не занимаюсь поиском хороших новых комиксов, но мы их издаем.

–  Из ваших пятидесяти книг чуть меньше половины адресовано взрослым. Скажите, пожалуйста, каким писателем вы себя ощущаете больше ‒ детским или взрослым?

– Большую часть времени я делил себя между двумя ипостасями: писал одну детскую книгу, потом одну взрослую. Мои взрослые книги – в основном грустные. А книжки для детей ‒ всегда очень энергичные, веселые, позитивные и смешные. И мне кажется, что в книгах проявляются две разные стороны моей личности. Когда мне грустно, свою грустную сторону я выражаю во взрослых книгах, а все веселое вкладываю в детские. Но последние десять лет я пишу практически одни только детские книги. Такое впечатление, как будто бы моя веселая сторона победила грустную.

–  Вашу «Семейку из Шербура» часто сравнивают с «Малышом Николя» Рене Госсини. Как вы относитесь к такому сравнению?

– Я считаю, что ни один из писателей не создает, не открывает литературу сам по себе. Он всегда является производным от того, что прочитал в детстве, вообще в жизни. И действительно, благодаря тому, что я в детстве очень много читал и любил книги про малыша Николя и другие приключенческие веселые истории, я понял, что можно рассказывать совершенно обычные истории из жизни, просто взглянув на них под интересным, веселым углом. Так что я очень благодарен Рене Госсини. И среди тех книг, которые я читал, было довольно много рассказывающих о жизни в семье. Для меня семья – это большая составляющая всей жизни. Ведь я жил в семье с пятью братьями, как и рассказывается в книге. И иногда мне кажется, что всю свою жизнь я воссоздаю те ощущения и те впечатления, которые получил из книг в детстве, как будто бы заново их переписываю на свой лад.

Мне кажется, что в детстве книги – это настоящие компаньоны, товарищи, друзья точно такие же, как живые друзья, с которыми ты проводишь время. Они помогают расти, они утешают, если тебе грустно. И для нас, писателей, это большой подарок. Мы счастливы понимать, что можем кому-то помочь в жизни. Да и сейчас моя самая большая радость в жизни – это видеть счастливые глаза детей, которые приходят со мной встретиться. И я вижу, что мне действительно удалось дать детям что-то такое, что их преображает и делает более счастливыми. Мне кажется, что это очень важно – если ты сам получил много любви, книг, знаний, иметь возможность этим делиться во взрослой жизни. 
 

–  Читаете ли вы сегодня детские книги? Недавно Тимоте де Фомбель рассказал «Папмамбуку», как любит ваши книги.

– Мне очень повезло, я сам являюсь издателем детской литературы, поэтому читаю очень много детских книг в виде рукописей. И благодаря этому у меня есть счастливая возможность читать книги людей вроде Тимоте де Фомбеля. Я редактировал его последнюю книгу. Мне также посчастливилось читать Жан-Клода Мурлева. Эти авторы пишут действительно прекрасную литературу для детей, но это литература, которая по своему уровню уже выходит за пределы просто детской литературы и даже в чем-то превосходит очень хорошую, сильную взрослую литературу по степени глубины, красоте языка и вообще во всем.

Мне кажется, это признак современной детской литературы – то, что она выходит за границы детской возрастной группы и становится литературой для всех. Я знаю, что даже дедушки и бабушки с огромным удовольствием читают некоторые современные детские книги. И мне кажется, что это прекрасный способ объединения поколений, потому что вся семья читает такую книгу и потом обсуждает, делится мнением. Это прекрасный способ всем найти общие темы для разговора.

Когда я был маленький, мама часто читала наши детские книги. Я был счастлив, когда видел, что она сидит в уголочке с моей любимой книгой и смеется над каким-то моментом. Это было невероятное удовольствие. 
 

–  Где, на ваш взгляд, проходит граница между детской и взрослой литературой?

– Мне кажется, что самая главная разница между детской и взрослой литературой заключается в отношении писателя к тому, какой он, когда он пишет. Когда ты пишешь книгу для ребенка, ты должен себя почувствовать ребенком. Ты должен поместить себя в конкретную ситуацию, представить себе мир глазами ребенка и все описывать искренне, как бы будучи ребенком. Потому что внутри у всех нас сидит ребенок, и когда пишешь, его нужно из себя «вытащить». Например, дети очень любят истории, в которых все время что-то происходит. Им не так важны психологические, социологические размышления и рассуждения. Им очень важно, чтобы у персонажей все время что-то происходило, чтобы история все время развивалась. Чтобы книга действительно стала детской, эмоции и ощущения в ней должны быть детскими. То есть бояться в книге ты должен того, чего боялся бы ребенок, а не того, чего опасается взрослый. Нравиться тебе должно то, что нравилось бы ребенку. Когда я пишу для детей, то, конечно, пользуюсь взрослыми писательскими средствами, поскольку я взрослый и умею это делать. Но во всем остальном я полностью переключаюсь на себя десятилетнего. Я чувствую, что мне десять лет, и рассказываю историю так, как будто бы мне десять лет. 

– Дети на встречах с читателями задают вам очень много вопросов. Запомнились ли вам какие-то вопросы? Можете ли вы сравнить своих французских и русских читателей исходя из вопросов, которые они задают?

– Я вижу, что реакция на мои книги совершенно одинаковая, что во Франции, что здесь, в России. И вопросы бывают очень похожими. Большая часть детских вопросов – о том, что в моих книгах правда, а что неправда. Когда дети узнают, что я действительно жил в семье, где было шестеро сыновей, для них, конечно, становится невероятно важным понять, как это действительно происходило. И подавляющее большинство вопросов начинается со слов: «А правда, что вы..?», «а правда, что Жан..?», «а правда, что ваши родители..?» Я всегда на это отвечаю, что моя книга – это не автобиография, это роман, вымышленное произведение, но я действительно брал за основу настоящие истории из своего детства. Просто каждую историю немножечко приукрашивал, додумывал, чтобы она становилась смешнее, интереснее, веселее. Потому что, как я уже говорил, задача у меня ‒ развлечь детей, повеселить их, сделать приятное. И мне даже немного жалко им говорить, что я чуть-чуть додумал историю, потому что детям кажется, что все должно быть правдой.

И в этом, возможно, заключается основная разница между детской и взрослой литературой. Для ребенка все, что он читает – это правда, это происходит на самом деле. Взрослый, когда читает, понимает: вот писатель, который проделал работу, у него такой вот стиль, тем и этим он отличается от других авторов. А ребенку все это неважно, для него главное – что происходит в книге. 

–  Несколько вопросов к вам как издателю. Что сегодня читают французские дети? По каким принципам происходит отбор рукописей в издательстве? Что при этом для вас важнее – известность и успешность автора или литературное качество произведения?

– Мне очень повезло. Моя работа заключается в том, чтобы выбирать замечательные книги, и при этом я не несу ответственности за их коммерческий успех. Конечно, детский отдел издательства «Галлимар» существует как коммерческое предприятие, которое должно приносить прибыль. Но наш издательский дом всегда заботился о том, чтобы не просто отвечать на запросы и печатать то, что сейчас хочет читать публика, но и немножко предвосхищать события и находить что-то такое, чего читатели пока еще не знают. Тем и славен «Галлимар», что мы не идем на поводу у моды, а творим, создаем и ищем что-то новое. Так что это творческая работа и это большое счастье.

Редактор должен выделить для себя какие-то важные параметры поиска. При отборе рукописей нельзя ограничиваться только теми произведениями, которые наверняка будут популярны. Нельзя думать только об этом. В первую очередь редактор должен думать о том, насколько хороша книга, насколько она тебе самому понравилась, с каким удовольствием она была прочитана. И следующая важная задача редактора – так преподнести публике хорошую книгу, чтобы она стала модной и востребованной.

–  В России есть интернет-конкурсы «Книгуру» и «Новая детская книга», где дети самостоятельно выбирают рукописи, которые станут книгами. Есть ли во Франции аналогичные проекты?

– Во Франции есть подобные конкурсы, но они проводятся не регулярно. В детском отделе «Галлимара» два года назад был проведен детский конкурс «Новый роман». Из тысячи рукописей редакторами было отобрано всего три книги. Читатели могли прочитать их на сайте издательства и выбрать лучшую. Задумано было так, что в итоге печатается только одна книга, а две других издаются в электронном виде. Но поскольку все три книги были очень хорошие, все три и были изданы.

У нас в принципе принято, что дети высказывают свое мнение, и к нему прислушиваются. Во Франции есть ежегодный конкурс, в котором все дети страны выбирают свою самую любимую книгу из уже изданных. И автор книги, за которую было отдано больше всего голосов, получает награду.

–  Ваши герои растут вместе с вашими читателями. Когда вы планируете завершение серии «Приключения семейки из Шербура»?

– Мне в этой истории нравится именно возможность посмотреть на наше детство глазами того самого мальчика Жана Б. Когда он станет молодым человеком, то изменит свой взгляд на вещи, свое восприятие мира. Он уже не сможет так по-детски все воспринимать и совсем по-другому станет описывать события. Вот почему я был убежден, что «Вишенка на торте» – последняя книга. И в шестой части, которая сейчас пишется, я не стану продолжать линейное движение во времени. Это будет возвращение назад. Возможно, в форме фотоальбома. Например, вот такой момент в нашей жизни, вот что в тот момент произошло. Так чтобы вся история все равно оставалось в рамках детства, не выходила в подростковость. Я думаю, если дети начнут читать о том, что стало с выросшими братьями Жанами, об их проблемах с работой, с выбором профессии, с деньгами, это полностью разрушит всю мою идею прекрасного детства, о котором я собственно хотел рассказать. И вряд ли детям это понравится. Это как будто бы мы с детьми сначала сидели в таком мыльном пузыре, который блестит, сверкает на солнце и защищает нас от внешнего мира. И вдруг бац – братья Жаны стали взрослыми, пузырь лопнул, и дети вдруг увидели, где они на самом деле. И тогда вообще не будет повода останавливаться. Можно довести историю до момента, когда Жан Б. живет в доме престарелых.

Во взрослых книгах, конечно, тоже может быть счастье. Но жизнь взрослого более сложная, более запутанная. Мне хочется и мне нравится писать детские книги, потому что там все просто. Там действительно в каком-то смысле вымышленный мир. Я сейчас еще подумал (хотя могу ошибаться, надо об этом подумать как следует), что, возможно, разница между детской и взрослой литературой заключается в том, что детская литература отвечает детям на вопросы, а взрослая в основном их задает. Я думаю, что дети с помощью литературы защищены. Даже если мы их готовим к тому, что впереди будет настоящая жизнь, очень важно, чтобы в книгах они чувствовали стабильность, какую-то устойчивость и благодаря книгам верили, что любовь существует и она навсегда, что она может быть большой, долгой, что все хорошо, что все так и будет, что есть друзья… В общем, детям это нужно – побыть немножко в радужном пузыре. Это важно. Детей нужно оберегать. Да, конечно, в детских приключенческих книгах героя помещают в разные сложные ситуации, опасные ситуации. И ребенку нравится читать об этом. Но именно потому ему и нравится, что он всегда знает, что в конце герой обязательно станет победителем, все закончится хорошо. И важно, чтобы именно так и происходило в детских книгах.

В «Вишенке на торте» я как писатель, возможно, допустил ошибку. Долго думал, но решил, что так надо сделать, – я убил котенка. Сделал это потому, что это действительно произошло в моем детстве. И это была большая потеря, это было горе, я до сих пор очень жалею того котенка. И я думал, стоит ли в книге его убивать, или все-таки лучше спасти. Но посчитал, что мой герой уже подходит к подростковому возрасту, к этой границе взрослости, и пора понемножечку показывать, что да, есть грустное, есть эта сторона в жизни. Ведь могли же и дедушка с бабушкой умереть, потому что дедушка с бабушкой стареют. Многие дети уже осознают, что с кем-то действительно происходит плохое. Но мне очень хотелось создать уютный и надежный мир, чтобы ребенок понимал, что в целом все равно все хорошо. И в нашем детстве все так и было.

В принципе я совсем не имею ничего против того, чтобы в детской литературе поднимались грустные темы. Они там и могут, и должны быть. И автор вправе об этом разговаривать, и это даже хорошо. Но просто конкретно в этой моей серии, где все было так светло, весело, я не допустил бы смерти какого-то важного персонажа. Просто потому, что это не тот сюжет, не та история.

‒ Большое спасибо, Жан-Филипп!

‒ Благодарю за ваш интерес к моим книгам и за прекрасное интервью.

Беседу вела Алёна Васнецова
Переводила Ирина Филиппова
Фото Галины Соловьевой