Електронна бібліотека/Проза

напевно це найважче...Анатолій Дністровий
хто тебе призначив критиком часу...Анатолій Дністровий
знає мене як облупленого...Анатолій Дністровий
МуміїАнатолій Дністровий
Поет. 2025Ігор Павлюк
СучаснеІгор Павлюк
Подорож до горизонтуІгор Павлюк
НесосвітеннеІгор Павлюк
Нічна рибалка на СтіксіІгор Павлюк
СИРЕНАЮрій Гундарєв
ЖИТТЯ ПРЕКРАСНЕЮрій Гундарєв
Я, МАМА І ВІЙНАЮрій Гундарєв
не знаю чи здатний назвати речі які бачу...Анатолій Дністровий
активно і безперервно...Анатолій Дністровий
ми тут навічно...Анатолій Дністровий
РозлукаАнатолій Дністровий
що взяти з собою в останню зимову мандрівку...Анатолій Дністровий
Минала зима. Вона причинила вікно...Сергій Жадан
КротовичВіктор Палинський
Львівський трамвайЮрій Гундарєв
Микола ГлущенкоЮрій Гундарєв
МістоЮрій Гундарєв
Пісня пілігримаАнатолій Дністровий
Міста будували з сонця і глини...Сергій Жадан
Сонячний хлопчикВіктор Палинський
де каноє сумне і туманна безмежна ріка...Анатолій Дністровий
Любити словомЮрій Гундарєв
КульбабкаЮрій Гундарєв
Білий птах з чорною ознакоюЮрій Гундарєв
Закрите небоЮрій Гундарєв
БезжальноЮрій Гундарєв
Людському наступному світу...Микола Істин
СЦЕНИ З ПІДЗЕМЕЛЛЯАнатолій Дністровий
Завантажити

когда Александр продрал глаза и вскинулся на постели, на него смотрели три автоматных дула.
Он знал: такое поздно или рано должно было случиться. Не зря ведь Александр был одним из организаторов слободзейского ополчения. А эти – с правого берега – никогда не забывали адресов своих врагов.
Он не пытался кричать или сопротивляться: все равно ведь это было бесполезно.
– Вставай, сволочь... – прохрипел один из незванных.
Остальные молчали. Грубые, тяжелые лица. Равнодушные глаза. Щетина. Давно немытые руки на автоматах.
Он медленно поднялся.
– Давай-давай, ты ведь еще не труп...
В следующую секунду тяжелые тычки прикладами сшибли его с ног.
...Ночной ветерок неприятно холодил сквозь нательное белье. Все происходящее с ним казалось Александру нереальным. Как будто он наблюдал со стороны за кем-то другим. Незванные запихнули его в уазик, забрались следом, машина с ревом сорвалась с места.
...Больше никто никогда его не видел. Даже тела его не нашли, чтобы прочитать историю его боли.
Огонь умеет стирать не только те истории, которые записаны на бумаге...

– Скука смертная, – пробормотал Миха, ленивым жестом выкидывая окурок за бруствер. Скинув куртку и подложив ее валиком под голову, он нежился на солнышке. – Кто бы мне сказал, что такое бывает на войне, плюнул бы ему в глаз. Это ж не война. Это цурес.
– На войне лучше скучать, чем веселиться, – рассудительно ответил Митяй. – Больше шансов уцелеть.
– Скучать скучнее, чем веселиться, – серьезно возразил Миха. – Понимаешь, в скуке есть большой минус: надо ломать голову, чем себя занять. В веселье такого нету – тебя занимают и развлекают румыны, – посмотрев на явно несогласного с такой точкой зрения Митяя, Миха пожал плечами и продолжил: – Это мое субъективное мнение. Я бы сказал, «заведомо ошибочное», если тебе так будет приятнее со мной общаться.
– Конечно, ошибочное! – тоном, не терпящим возражений, заявил Митяй. – Как было бы весело вернуться домой с гранатой от РПГ вместо черепушки, да?
Миха снисходительно улыбнулся и взмахнул кончиками пальцев.
– Послушайте, дружище Битнер, – начал он игривым тоном с легкомысленным выражением лица, – неужели вы всерьез считаете, что если с вашей или моей держалкой для шляпы произойдет столь пугающая вас метаморфоза, то хоть кто-то это заметит?
– Собакин, ты придурок! – безапеляционно заявил Митяй. – И я всегда знал, что...
– Так вот, я докладываю тебе, мой импульсивный друг, – ненамного серьезней продолжил Миха, – что даже если кто-то и заметит, то его это не взволнует. А тебе мешает признать столь очевидный факт ортодоксальное марксистско-ленинское воспитание, помноженное на низкий материальный и духовный уровень жизни всего советского народа... Скажу тебе по секрету, что я всегда предпочитаю зрелища как альтернативу хлебу. Отличное шоу превыше всего! Ты же, как грубый материалист, отдаешь предпочтение хлебу, да еще и густо намазанному маслом...
– Может быть, – неуверенно ответил Митяй. – Мы университетов не кончали...
– Мы тоже, – подхватил Миха. – Но все же нужно понимать, что... что Париж не вымощен батистовыми платочками...
– Чего?!
– Ну, в смысле, что если румынская эрпэгэшная граната под твою пэмээровскую бошку уже заточена, так они все равно встретятся, даже если это произойдет через сто двадцать лет в сихотэ-алиньской тайге, и даже если ты будешь в танке, каске и чепчике с кружевами «ришелье». Словом, от судьбы не уйдешь. Поэтому в предвкушении встречи со «своей» гранатой жизнь надо прожить так, чтобы... ну, и дальше по тексту хрестоматии.
– Не, ну на хер, – упрямо гнул свою линию Митяй. – Береженого Бог бережет.
– А небереженого конвой стережет, – согласился Миха. – Но все же тот, кому суждено быть повешенным... э-э... не повесится сам. Вот. Кстати, о береженом, – без паузы перескочил на другую тему он. – У меня на старых позициях бушлат остался. Сходим? Все ж какое-то развлечение...
На бывшем «Вороне» теперь стояли гвардейцы. «Кардинала,» – добавил про себя Миха. «Что-то я сегодня слишком уж жизнерадостный какой-то, – подумал он между делом. – Не к добру.» Подумал и сразу забыл об этом. Потому что гостеприимные гвардейцы немедленно затащили гостей в землянку и выставили на полати несколько трехлитровых банок вина...

...Больше всего на войне я люблю свой матрас, – бормотал Миха, когда часа через полтора они с Митяем, отяжелевшие от выпитого, неторопливо брели в сторону своего расположения. – Понимаешь, брат, матрас, это нечто большее, чем просто такая штука для лежания. Это... это...
– Что «это»?
– Погоди, сейчас сформулирую... Это... средство для повышения социального статуса индивидуума, вот...
– Ой, Собакин, лучше бы ты не шиздел спьяну, честное слово... – заплетающимся языком предложил Митяй.
– Поясняю свою мысль... Вот ты представь: идешь по улице, глядь, лежит голдырь – синий-синий – прямо на земле. Кто он для тебя?

Останні події

13.03.2025|13:31
У Vivat вийшла книжка про кримських журналістів-політвʼязнів
13.03.2025|13:27
Оголошено короткий список номінантів на здобуття премії Drahomán Prize 2024 року
11.03.2025|11:35
Любов, яка лікує: «Віктор і Філомена» — дитяча книга про інклюзію, прийняття та підтримку
11.03.2025|11:19
Захоплива історія австрійського лижника: «Виходячи за межі» у кіно з 13 березня
11.03.2025|11:02
“Основи” видають ілюстрованого “Доктора Серафікуса” В. Домонтовича з передмовою Соломії Павличко
10.03.2025|16:33
Стартував прийом заявок на фестиваль для молодих авторів “Прописи”
07.03.2025|16:12
Життєпис Якова Оренштайна у серії «Постаті культури»
05.03.2025|09:51
Міжнародна премія Івана Франка оголосила довгий список претендентів
02.03.2025|11:31
Я стану перед Богом в безмежній самоті…
01.03.2025|11:48
У Харкові пошкоджено місцеву друкарню «Тріада-Пак» і дві книгарні мережі «КнигоЛенд»


Партнери