написать самую лучшую в мире книгу не

ради славы или денег, а ради нее – этой дивной

чародейки с пристальным взглядом огромных

глаз цвета темно-синих чернил.

Парень с кудрявой длинной шевелюрой от-

кладывает ручку в сторону.

– Ок! Она красива, очень красива, – улыба-

ется Самуэль, – умна, амбициозна, энергична.

Пола – мой идеал! – слегка краснеет. – Конеч-

но, ее иногда заносит. Честно говоря, ей трудно

тормозить на поворотах, но, в принципе, чело-

век Пола неплохой и отличный руководитель.

– А как по мне, так просто стерва, самолюби-

вая и жестокая, – вмешивается Зои.

Эта девочка-мальчик со стрижкой под пажа

старательно пыталась скрыть длинную стрелку

на колготах, прижимая ногу к тумбочке.

– Слишком много гонора. Создает вокруг себя

ореол неприступности, вот и весь фокус. � ника-

кая она не красавица, просто имеет деньги, что-

бы ухаживать за собой! – Зои пренебрежительно

42

кривится. – Небось переспала с кем надо, чтоб

должность заполучить.

– Это она злится на Полу, потому что та запо-

рола ее проект, – заливается смехом щербатая тол-

стушка Сюзен. – Но если говорить честно, Пола

довольно жесткий человек, хотя веселиться она

тоже умеет, правда, только когда ей этого хочется.

Все, соглашаясь, кивают.

– Это уж точно!

В диктофон вставляю кассету с надписью:

«Питер – Валери». Перед глазами появляется

красивая гостиная в стиле шестидесятых: с ко-

жаными диванами молочного цвета, с низеньким

журнальным столиком и огромной шкурой коро-

вы на полу в центре зала. Кофейно-белые пятна

расползлись по ее краям, словно пытались убе-

жать к длинной стене, вдоль которой растянулись

стеллажи книг. От их количества душа замирает

в тихой радости, и с упоением я шепчу: «Селин, Годар, Жане», не замечая, что пленка давно уже

шагает вперед, стремясь вобрать в себя всевоз-

можные тайны. А после моего неожиданного от-

ступления на ней раздается несмелое покашли-

вание, затем слышится приглушенный мужской

смех и человек по имени Питер начинает изла-

гать историю, вплетая очередную нить в дивное

полотно под названием «Пола»:

– Мое отношение к этой паршивке слишком

неоднозначное. Найдется не меньше ста причин, по которым я давно мог бы ее убить. Взять хотя

бы ту, что она обольстила моего друга, а не меня.

На черта он был ей нужен! – Питер разражает-

43

ся громким смехом, в котором еле уловимо чув-

ствуется давно забытая обида. – Помню, пошли

как-то мы в ту пору на каток: Пола, Жозеф, мой

друг и будущий ее муж, я и моя Валери. Ката-

емся по

читати