Завантажити

безграничную силу Бога.
Конечно, всего этого не дано было понять девочке в девять с небольшим, и все же, дрожа
всем телом от переполняющего сердце восторга и страха, детская душа интуитивно уловила
взаимосвязь между своими видениями и порочностью мира. И сразу пикантность греха, с ко-
торым Пола так искусно играла в прятки, вдруг исчезла, оставив после себя печаль и скуку. Ведь больше нечего было стыдиться и не от кого прятаться. Запретный плод перестал быть таковым, игра подошла к концу. Мир снова надул ее, скрыв тайну о том, что все люди видят сексуальные сны, стремятся удовлетворить похоть и предпочитают грубое порно нежной эротике. И никакое она не исключение из правил, просто каждый проходит свой путь самостоятельно, скрывая от других темные помыслы своей души. При мысли
о том, что она абсолютно обыкновенный человек, Пола разозлилась не на шутку. А все эта глупая девка, зачем она нужна была ей?! Посмотрев на искаженное страхом лицо Жанет, Пола, бросив в песок карандаш, зло закричала:
– Давай отсюда!
Но толстуха, вжав голову в плечи, не двигалась с места, быть может, боясь очередной выходки своих мучительниц. Пола взяла свой рюкзак и махнула Кларисс рукой.
– Пошли, нам здесь больше нечего делать! Больная скоро пойдет на поправку!
Подруги зашагали прочь, крепко обнявшись.
Удивительно, но Жанет не пожаловалась родителям на обидчиц, сохранив тайну жутко-
го вандализма в маленькой поруганной душе, и поэтому жестокий поступок девчонок остался
безнаказанным. И все же, каждый раз встречая их во дворе на площадке, кроха в испуге бежала прочь, а Пола с Кларисс беспечно смеялись ей вслед, искренне веря, что в их шалостях не было ничего дурного.
Неизвестно куда смогла бы завести девочек продолжавшаяся более года связь, если бы однажды семья Кларисс не решила перебраться из города в деревню, случайно положив конец развивающейся нездоровой склонности дочери. Пола известие об отъезде своей пассии восприняла на редкость спокойно. К тому моменту романтика трагической любви намного сильнее захватила ее, чем реальные отношения, успевшие уже приесться однообразностью. Неуемное воображение буйными красками принялось рисовать новые
картины, в которых разлученные злым роком влюбленные, страдая вдали друг от друга, то умирают от горя, то, не желая покоряться судьбе, бросаются на поиски новых приключений, а иногда и предают, но потом все равно страдают и каются. И так заигравшись терзаниями, искусственно создав образ мученицы, Пола, отвыкшая от общения со сверстниками, вдруг впала в сильнейшую депрессию, почувствовав полную блокаду одиночеством. Прижимая к сердцу почти освященную горем фотографию подруги, она, словно тень, слонялась по местам их совместных вылазок и заливалась горючими слезами. Но вскоре чувство
отлучения из ностальгии переросло в злость за вероломное предательство и убило любовь.
Проснувшись утром, Пола выбросила в окно замызганную карточку и отправилась навстречу новым эмоциям и страстям. Позднее, будучи взрослой женщиной, она часто вспоминала этот эпизод детства. Кларисс навсегда осталась в ее памяти первой чувственной связью, от которой при воспоминании нежно щемило сердце.
Поле нравились девушки и после. Часто загораясь какой-нибудь из них, она втайне упивалась своими ощущениями, с наслаждением культивируя в себе подобные чувства. С восторгом наблюдая за своей новой пассией, она рассуждала так: «Если бы я действительно хотела,
ты бы стала моей!», и эти мысли заставляли ее пульс ускоряться, но «предмет желаний» никогда не узнавал об этом. Боязнь быть непонятой и высмеянной не давала ей сил открыться. Вероятно, Пола и не хотела никому открываться, просто продолжала искать очередную ипостась мечты о «персональном Боге», а может, просто ее желание быть непохожей на других выражалось именно в такой форме. Трудно сказать.
Правда, позже была пара ничего не значащих для нее связей с подругами. Эти мимолетные
встречи без чувств, без страсти только отвратили Полу от юношеских фантазий, и она пришла
к выводу, что женские губы на ее теле так же неестественны, как листва на кроне зимой. Хотя,
возможно, еще одна встреча с какой-нибудь Кларисс могла бы изменить всю ее жизнь, как меняет порой ее нелепый случай, но милая сердцу Кларисс не появлялась больше. Нет, однажды они все же встретились случайно спустя семнадцать лет на углу улиц Соль и Абревуар, прямо под «Розовым Домиком» Мориса Утрилло. В дородной женщине, облепленной детишками, с трудом можно было узнать ту худенькую малышку с горящим взглядом и озорным голоском. Пола, не желая портить светлый образ своей Афродиты,
быстро отвернулась и поспешила прочь, постаравшись выбросить эту встречу из головы. Но
как ни силилась она вызвать в памяти воспоминания нежного возраста, горечь, появившаяся
в ее душе (такая горечь возникает, когда мы понимаем, что прошлое потеряно), перевесила благодарность. Никогда нам не вернуться в детство и не удержать молодость!
Что еще было в те годы? Да много всего! То, о чем никому никогда не расскажешь,

читати