Завантажити

быть может, вспомнив обо мне. – Увы! В юности каждая потеря становится трагедией. Сейчас у меня нет близких людей, кроме матери. Все остальные человеческие особи существуют со мной в параллельном мире. Такие мысли должны принадлежать жестокому человеку, но я не бесчеловечна, скорее, даже добрая, просто самодостаточная. Это мое мнение
на сегодняшний день. Что я буду думать завтра о себе, не знаю. Можно задать вам вопрос?
– Да, конечно.
– Станет ли известной книга, в которой не будет сенсаций?
– Думаю, нет.
– Тогда зачем вам это нужно?
– Не знаю. Может, у вас просто очень красивые глаза.
– Их все равно не увидит читатель. Разрешаю придумать душещипательную историю. Обещаю не критиковать. Это было бы даже забавно.
– Хорошо, попробую, – отвечаю, яростно злясь на свою беспомощность.
И вот я уже сижу за письменным столом в небесном кабинете. Закрывшись от мира на замок
любви, так отчаянно мечтаю о ее манящем изгибе бедра, очаровательной тени у ее подмышки, что почти дотрагиваюсь до этих бархатистых плеч, целуя их с упоением, а моя история сама собой начинает появляться на белых страницах облаков.
Девушка в красивом шифоновом платье скользит по листам, оставляя след в виде множества слов, точек, запятых и многоточий. Иногда она улыбается, иногда плачет или злится, но какой бы она ни была, в каком бы настроении ни пребывала, она живая. И это самое главное. И мне так хочется быть с ней рядом, любить ее, ласкать теплое разнеженное после соития тело, зарываться в копну каштаново-золотистых волос. Но сколько бы я ни мечтал, каким бы длинным ни оказался мой роман, мне никогда не вернуться к ней и ничего
не вернуть. А раз так, тогда пусть лучше я буду в этом романе не главным действующим лицом, не мужем, не любовником, а другом, который всегда будет рядом. Я так хочу! Это мое право!


Г л а в а
4
Однажды в кабинете Полы раздался телефонный звонок. Человек на другом конце провода
сказал запинаясь:
– Здравствуйте, Пола. Меня зовут Доменик. Вы, наверно, меня совершенно не помните. Мы встречались всего один раз несколько месяцев назад. Я дизайнер из «РС Студио». Наша организация разрабатывала макет вашего объекта...
– Я помню вас, – сказала Пола, не давая ему продолжить объяснения.
Действительно, она прекрасно помнила странного мужчину лет сорока, с которым зимой ее
случайно свел случай.
– Правда?! Как хорошо! – обрадовался Доменик. – Тогда мне будет намного проще говорить! Прошу, выслушайте меня внимательно и, если можно, не перебивайте, даже если моя речь покажется вам слишком наивной или чудаковатой. Я люблю вас! Не могу утверждать, что вы
являетесь в мои сны каждую ночь, но не совру, если скажу, что с момента нашей встречи о вас единственной мои мысли.
Голос мужчины, несмотря на смущение, звучал спокойно и сосредоточенно. Казалось, человек получал удовольствие от неловкости ситуации, в которую сам же себя загнал. Это делало разговор абсурдным и даже обидным.
«Потрясающее признание в любви. Как обычно, мне везет на идиотов! – иронично заметила про себя девушка, тем не менее продолжая молчать. – Господи! Где они все берутся на мою голову!»
– Скажите, могу ли я надеяться еще хотя бы на одну встречу?!
В голосе этого человека вдруг появилось столько отчаяния и горечи, что Пола даже слегка
оторопела.
«Ну, началась трагикомедия!»
Сама не зная почему, она весело рассмеялась.
– Вы смеетесь надо мной?! – спросил Доменик угрюмо, от чего ей стало не по себе.
– Я не смеюсь над вами. Но плакать в этой ситуации будет куда менее уместно.
– Вы смеетесь надо мной! – повторил он, словно эхо.
– Еще раз повторяю. Я не смеялась над вами.
Разговор начинал тяготить Полу, и она уже было собралась подвести диалог к логическому
концу, а именно пожелать ухажеру-неудачнику «Гуд-бай», как вдруг тот внезапно одушевился.
– Тогда давайте все же встретимся! Хотя бы на минутку. Как насчет сегодняшнего вечера? Я могу заказать столик в ресторане и заехать за вами, допустим, в семь. Конечно же, если вы не будете заняты… – поспешил робко добавить Доменик.
В образовавшейся пустоте Пола слышала тихое дыхание на другом конце провода. «Какой
наглый мужичонка! Следовало бы послать его ко всем чертям. Чего я церемонюсь с ним?» – безразлично подумала она.
– Увы, но я занята сегодня.
– Да. Понимаю. А завтра? Может быть, завтра? Или в субботу?
– Нет. Ничего не получится. У меня совсем нет времени.
– Хорошо! Я мог бы зайти к вам в офис, и мы спустились бы в бар просто попить кофе? – не
унимался бедолага.
– Послушайте, – проговорила Пола, еле сдерживая раздражение. – По-моему, я четко изъясняюсь.
– Но мне так нужно увидеть вас! – почти взмолился он.
– Мне очень жаль, я ничем не могу вам помочь.
– Извините меня, до свидания, – вдруг сказал Доменик и мгновенно повесил трубку.
– Всего доброго, – фыркнула Пола в ответ уже коротким гудкам.
От разговора остался отвратительный привкус крайней брезгливости. Ощущение неприязни, вызванное воспоминанием о чудаковатом человеке, усугубилось досадой и раздражением
от его

читати