Срок давности

Последний экзамен Мария сдала на «отлично» и летела домой как на крыльях. Выйдя из метро, она не стала штурмовать переполненный троллейбус. Чем висеть на ступеньках, куда полезней пройтись пару остановок пешком, подумала она, вдыхая морозный воздух. Приятно было осознавать, что все экзаменационные (тяжелющее, замедляющее чтение прилагательное) волнения остались в прошлом и впереди ее ждут две чудесные недели зимних каникул.

(вступительный абзац на «троечку», нет ни авторского стиля, ни ритма повествования - А. Курков) 

Свернув с утопающей в новогоднем убранстве улицы в неосвещенный переулок, она не заметила, как следом за ней устремились две темные фигуры. Воровато оглядываясь, они быстро настигли ничего не подозревающую одинокую девушку и, сбив с нее новенькую ондатровую шапку, повалили (повалили девушку или шапку?- А. Курков) на снег. Маша, увидев тускло поблескивающее перед ее лицом лезвие ножа, лишилась дара речи. (Пассивность Маши удивляет – потерять дар речи – слишком простая реакция. А почему не закричать в момент, когда срывают шапку с головы? Ведь лезвие она увидела, уже лежа на снегу?! Слишком беспомощная жертва снижает накал конфликта! - А. Курков) Она была абсолютно беспомощна перед напавшими на нее бандитами и даже не пыталась сопротивляться, когда они потащили ее в ближайший подъезд. (То есть ее потащили, как мешок с картошкой! Героиня-жертва не может быть настолько не живой! Разве что, если она потеряла сознание! - А. Курков) Один из грабителей, дохнув на нее застоявшимся перегаром, предупредил, что отрежет ей ухо, если она посмеет пискнуть. (Зачем ей еще раз угрожать, если она уже и так как мертвая! - А. Курков )

Дальше все происходило как в ужасном сне. Угрожавший ножом двухметровый громила выдернул у нее из ушей золотые сережки с аметистами; второй, ростом пониже, сорвал с ее шеи вязаный шарфик. Отобрав у перепуганной насмерть девушки сумочку, он вывалил ее содержимое на пол. Звякнули ключи, посыпалась мелочь. Бандит сноровисто рассовал по карманам все, что на его взгляд представляло какую-то ценность, и сгреб в кулак мелочь. Недовольные «уловом», грабители вытряхнули Машу из кроличьей шубки и тщательно обыскали. Не найдя припрятанных денег и драгоценностей, они сдернули с нее новенькие сапожки и под угрозой ножа заставили ее снять с себя и юбку. Похотливо разглядывая оставшуюся в одних колготках и нарядной кофточке красивую (автор до этого момента не знал, что девушка красивая! - А. Курков)  девушку, налетчики явно не собирались ее отпускать просто так, но тут с лестничной площадки верхнего этажа раздался грозный собачий лай.

 — Рвем когти, Витек! — крикнул коренастый бандит двухметровому верзиле, и, схватив в охапку награбленное, они выскочили из подъезда. 

Оправившись от пережитого шока, Маша подобрала растерзанную сумочку и вложила в нее нетронутый грабителями конспект по истории КПСС. (удачная деталь, указывающая на время/эпоху события - А. Курков) Все ее остальное имущество, включая и ключи от квартиры, бандиты прихватили с собой. Моля Бога о том, чтобы родители не ушли куда-нибудь в гости, Маша сомнамбулой (слово «сомнамбула» не подходит сюда по стилистике, оно из другого, более мистического или более высокого лексического ряда. Можно заменить на «не чувствуя под собой ног» - А. Курков) побрела по заснеженным улицам. Вскоре ее босые ноги занемели от холода, мороз настойчиво пробирался под кофточку, а колючий снег укрыл ее растрепавшиеся волосы белоснежной шапкой. Издали она была похожа на заблудившуюся снегурочку. Встречные прохожие недоуменно оглядывались на нее и крутили у виска, а дворник, сгребавший с тротуара снег, зачем-то обругал ее. (реакция прохожих и дворника не мотивирована. Она не вела себя, как наркоманка или пьяная – она явно в беде, и никто не предлагает помощь! - А. Курков) 

Домой Маша добралась, замерзнув до состояния ледышки. (неудачный синтаксис. Лучше – Замерзшая, она едва добралась домой - А. Курков) Наскоро (в таком состоянии не возможно что-то объяснять «наскоро». Ее голос должен быть медленным, дрожащим от пережитого и от холода. Маме должно быть трудно понять речь дочки, находящейся все еще в состоянии шока!- А. Курков) объяснив маме, что произошло, она набрала полную ванну горячей воды и только после этого дала волю слезам. В милицию, как ни настаивали родители, Маша заявлять не стала. (В милицию заявление могли написать и родители без согласия дочки!- А. Курков) Пусть, решила она, никто никогда не узнает о том унижении, через которое ей пришлось пройти, попав в лапы к бандитам.  

Всю ночь она провела в липком (неудачное слово -  А. Курков) кошмарном бреду. Какой-то монстр в человечьем обличье, глумливо скалясь, душил ее и вырывал из ушей подаренные ей бабушкой сережки. Маша пыталась кричать во сне, но из ее простуженного горла вырывалось лишь жалкое сипение. Утром она проснулась с температурой 39,5. Пришедший по вызову участковый врач поставил диагноз: ангина и двустороннее воспаление легких. Ни о какой поездке в Карпаты (о планах поехать в Карпаты стоило бы упомянуть в самом начале, в первом абзаце) , разумеется, не могло быть и речи. Сергею Сокольскому (О нем вообще ни слова ранее не было написано! Что это за персонаж, который появляется только на последней странице рассказа? - А. Курков) пришлось сдать билеты на поезд, и вместо катания на горных лыжах она все каникулы провела на больничной койке. Сергей каждый день приносил в палату фрукты и цветы, и ей было безумно приятно его внимание. Было лишь до слез обидно и досадно за то, что их романтическое путешествие в зимние горы не состоялось из-за каких-то двуногих существ, назвать людьми которых у нее не поворачивался язык.

Вскоре она пошла на поправку. По мере выздоровления ее перестали тревожить и ночные кошмары, вот только хищные оскалы напавших на нее громил она никак забыть не могла.  

Но шли годы, и Мария все реже и реже вспоминала раздевших ее в лютый мороз нелюдей. Время услужливо вычеркнуло их из памяти, словно никогда и не было их в ее жизни, но по прошествии трех с половиной десятилетий призрак прошлого вдруг неожиданно напомнил о себе с экрана телевизора, газетных страниц и рекламных плакатов. Мария не взялась бы стопроцентно утверждать, что изображенный на плакатах дородный мужчина, приторная улыбка которого показалась ей столь знакомой, именно тот самый Витек. Совпало имя и рост — ну и что с того? Столько уже времени прошло, да и видела она его всего лишь раз, да и то, можно сказать, мельком! Мало ли на свете людей с таким именем и ростом? Говорят, что у него две судимости за хулиганство и грабеж? — да мало ли кого, когда-то там он избил и ограбил! Сама же виновата в том, что не обратилась тогда за помощью в милицию. Кто знает, может быть и нашли бы скрывшихся с ее вещами грабителей. Теперь же ворошить прошлое было бессмысленно. Кому и что она собирается доказать, если за человека, грабившего, как и «ее Витек», прохожих, сознательно проголосовало чуть ли не полстраны?  (пафосный «политический» финал добавляет в новеллу элемент «газетности». Слишком прямолинейно. Лучше бы написать так, чтобы у читателя возникли эти мысли и ассоциации, а не у героини новеллы - А. Курков).

Коментарі від Андрія Куркова 

Приговор:

Новелла на уровне молодежной литстудии. Написана ради пафосной концовки. Лексический запас беден. Изложение упрощенное. В тексте нет энергии, как и у персонажей – они картонные и плоские.  

Диагноз автору:

Человеку никто не может запретить писать, если очень хочется. Но желательно, чтобы автор думал: а захочет ли кто-нибудь это читать? Пока что нет возможности говорить о потенциале автора. Заметно только желание что-нибудь сказать. Но увы, «сказанное» не является ни открытием, ни откровением. Можно продолжать творить, но я бы посоветовал отложить перо и пару лет посвятить внимательному чтению хорошей прозы.