Вообще-то странно, что эти тексты нуждается в переводе. Ну да, украинский язык — вполне самостоятельный, российские читатели плохо понимают написанное на «мове», значит — требуется «перекладчик». Но разве в одном языке дело?

В прекрасном будущем, наверное, появятся новые поколения украинских граждан (то есть, они уже появляются), для которых история их страны началась в Беловежской Пуще. Однако для поколения Сергея Жадана, родившегося в 1974 году, эта история началась гораздо раньше, совпав с точно такой же историей миллионов обитателей приснопамятного «совка». И, хотим мы того или нет, объединив нас, «рожденных в СССР». Эта общая история отпечаталась в наших мозгах и душах, породив общую, как принято нынче выражаться, ментальность. То есть, ничего удивительного в том, что написанные в Харькове прозаические тексты воспринимаются так, будто действие происходит в Екатеринбурге или, к примеру, в Вологде.

Первый рассказ в книжке «Красный Элвис» именно такой. В тексте под названием «Владелец лучшего клуба для геев» представлена живописная и колоритная картина того, как делается русский (или, если угодно, «украинский») бизнес. Здесь царит местами веселый, местами грустный бардак, и правит бал абсолютная безбашенность персонажей, не лишенных, тем не менее, вполне симпатичных человеческих черт. «Хотелось, как лучше, получилось как всегда», — эту бессмертную фразу вполне можно было бы поставить здесь в качестве эпиграфа.

Рассказ о том, как строили свой бизнес братья Лухуи (извините — такая вот фамилия!), Григорий и Савва, называется «Сорок вагонов узбекских наркотиков» и тоже вполне соответствует духу нашей эпохи. Бизнес братья осваивали специфический — ритуальные услуги, но самое «специфическое» — это, если можно так выразиться, стратегия и тактика его построения. Гомерический дилетантизм соседствует здесь с невиданной наглостью, а современная бизнес-мода мешается с заскорузлыми стереотипами жизни Страны Советов. Плюс к этому откровенная уголовщина, плюс пуповина родовых отношений, плюс (а как же!) безумное пьянство, в общем, нормальный коктейль рубежа тысячелетий, каковой представляла собой жизнь на постсоветском пространстве. Понятно, что бизнес у братьев прогорел, точнее сказать, не выгорел, но у нас ведь как? Главное не победа, главное — участие; иначе говоря: догоню — поимею, не догоню — согреюсь.

Собственно, какую историю ни возьми, везде будет присутствовать пресловутый «нерв времени». Так что мы полностью согласны с приведенной в краткой аннотации характеристикой автора: «Сергей Жадан один из немногих ухватил нашу эпоху, точно тигра за хвост, увидел смешное в ее печалях и трагичное в ее радостях, описал ее уникальность». Это верно, ухватил, увидел и описал, сделав это по-настоящему художественно, а не как физиологический очеркист или унылый хронограф.

Тут самое время сказать о некоторых художественных особенностях стиля Сергея Жадана. Это, если можно так выразиться, «летящий» стиль, когда фраза летит, не останавливаясь и включая в себя описания, прямую речь, диалоги, мысли, и так далее. Иногда выделяются отдельные сцены, написанные боле традиционно, но в основном это «полет», так что в сознание читателя зачастую внедряется прежде всего ритм, а уж за ним, как туловище за головой, пролезает смысл. Что важно: смысл тут всегда присутствует, при кажущейся несерьезности, ироничности, подчас глумливости интонации — это не игра, не подделка, не постмодернистский экзерсис, а вполне драматическая, кровоточащая проза.

Иногда, как представляется, автор забалтывается, вроде как сам попадает в плен своего летящего стиля и, найдя выигрышный прием, не может остановиться, не исчерпав находку до последней капли. Так, в одном и рассказов персонаж впрыгивает в первый вагон уходящего поезда, а затем проходит в свой, одиннадцатый вагон. Так вот этот проход сопровождается многостраничным описанием вагонных запахов, ну, типа лирическое отступление такое (хотя читать это отступление — тоже интересно). После подобных пассажей в душе остаются не столько сами детали или подробности, а некий гул, каковой порождает обычно чтение поэтических текстов. Что вообще-то не удивительно: Сергей Жадан, кроме прозы, пишет еще и стихи, причем очень сильные.

А еще следует отметить едва заметную, но таки акцентированную связь между рассказами первой части книжки под названием «Гимн демократической молодежи». По сути, это отдельные тексты, но некоторые персонажи отмечаются и там, и тут, в итоге чего из этих лоскутных историй сшивается некое общее прозаическое полотно, получается своего рода роман в рассказах.

Во второй части, которая называется «Биг Мак», соединяющим элементом является уже сам герой-рассказчик. Место действия здесь тоже меняется: если в первой части перед нами разворачивается эпос постперестроечной Украины, то вторая часть — это эпос европейский, поскольку действие разворачивается главным образом в Европе, как правило, в городе Вене, а также в Германии, где автор, похоже, бывал не раз. Впрочем, европейский антураж никак не меняет ни стиль, ни взгляд, да и почему, скажите на милость, они должны меняться? В рассказанных тут историях Европа тоже предстает неким Абсурдистаном, где алкоголики ходят в обнимку с дегенератами, и тоже нет счастья. И правды нет; зато есть отлаженная система жизни или просто «система», которая рассказчику ненавистна. Его буквально тошнит от «системы», и он при любой возможности норовит сбежать в общество маргиналов: «…я потом когда-нибудь поблагодарю небеса за то, что мне довелось общаться с таким количеством уродов и неудачников, я уверен, что никто другой не общался со столькими аутсайдерами, которые, если хорошенько подумать, и составляют соль нашего затраханного дотациями и дефолтом общества».

При этом следует подчеркнуть: описывая маргиналов (зачастую довольно неприглядных), автор в любой абсурдной и сниженной ситуации выявляет человеческое начало, выступает в роли адвоката своих персонажей. Он не сваливается в чернуху и смакование мерзостей, а напоминает о том, что перед вами — люди, ваши братья, пусть и стукнутые пыльным мешком, но все ж таки божьи создания. Этим Сергей Жадан напоминает и Венедикта Ерофеева, и Сергея Довлатова, и Кена Кизи, и Чарльза Буковски, хотя, конечно, сохраняет при этом собственную неповторимую интонацию, по счастью, удачно переданную «перекладчиками». Их тут целый коллектив: Игорь Сид, Анна Бражкина, Евгения Чуприна, Завен Баблоян, Андрей Пустогаров, всех их скопом и поздравим с удачей.

Скажу честно: мне лично не хватает в российской литературе такого автора. Наших прозаиков (даже очень хороших) то в сугубую серьезность уносит, то в откровенную фантастику, то литературными играми они занимаются, то стиль начинают выделывать с тщанием балерины, которой нужно кровь из носу выкрутить три десятка фуэте. В итоге нередко получается лажа. А вот здесь и свобода чувствуется, и мастерство присутствует, и стиль блестящий, и ирония в наличии, и невидимые миру слезы проглядывают за этим всем.

А впрочем, я вполне могу отнести Жадана к «нашей» литературе, как бы ни протестовали в данном случае читатели и письменники незалежной Украины. В прекрасном будущем наши литературы, наверное, разойдутся, но пока они движутся параллельными курсами, и мы вполне можем читать друг друга, опознавая то общее в биографии и культуре, что у нас (пока, во всяком случае) остается.

Владимир Шпаков