Завантажити

станут «центральной единицей будущего – единицей, выполняющей определенные экономические, медицинские, образовательные и социальные функции».
Обладая солнечной панелью и ветрогенератором, такой «электронный коттедж» будет абсолютно автономен энергетически, а отходы его жителей будут использоваться в приусадебном хозяйстве, создавая замкнутый цикл «потребление-утилизация».
Может быть, вот это – первые ласточки подобных домов:
http://www.vesti.ru/only_video.html?vid=445791
или это:
http://www.youtube.com/watch?v=4r_7Y59B15A
в сочетании с этим:
http://www.youtube.com/watch?v=ddvcxRmptVw
В таком «электронном коттедже» можно будет в любой момент получить медицинскую или юридическую консультацию онлайн, связаться с любым контрагентом в самой дальней точке планеты, а также день за днем учиться в онлайн-школе и онлайн-университете.
Супруги наших «самодеятельных» часто будут работать вместе с ними – в некоем семейном подряде. Их дети не только станут наблюдать за этой работой, но и, достигнув определенного возраста, возможно, присоединятся к ней.
Семьи постиндустриальной эпохи будут работать вместе. Мало того, в свободное время они смогут заниматься своим приусадебным хозяйством, производя там овощи или фрукты, курятину или креветок, кожаные изделия или мебель, давая уроки программирования или консультации по строительному делу.
Такие «электронные дома» будут объединяться в общины – самоуправляемые, самообеспеченные, производящие достаточно внутреннего продукта для эквивалентной торговли с корпорациями, у которых они смогут покупать то, что не производят сами.
Такие общины будут владеть землями, угодьями, природными ресурсами (туристическими, рекреационными, добывающими и т. д.), сообща эксплуатировать их и сообща использовать получаемую от них прибыль.
И корпорации, и общины уже не будут нуждаться в мигрантах и париях для выполнения наиболее грязной работы – потому что тотальная автоматизация избавит их от этого социального бича нынешних обществ.
Таким образом, в Будущем Первый мир будет представлять собой совокупность централизованных транснациональных корпораций и самоуправляемых местных общин, в которых будут проживать люди, которые в эти корпорации не входят (самодеятельные работники). Во взаимодействии двух этих основных сил и будет проходить становление постиндустриального мира.
Бесконечное разнообразие образов жизни, идеологий, вкусов и занятий – вот какой «винегрет» нас ожидает.
Этот формат Будущего Тоффлер называет «практопией»: «Это цивилизация, поощряющая индивидуальное развитие, приветствующая (а не подавляющая) расовое, региональное, религиозное и культурное разнообразие. Цивилизация, в значительной степени организованная вокруг дома. Цивилизация, не застывшая, но пульсирующая, непрерывно порождающая новое и в то же время способная обеспечить стабильность тем, кто в ней нуждается. Цивилизация, которая не отдает все свои силы и энергию рынку. Цивилизация, способная направить сильные страсти в искусство. Цивилизация, стоящая перед лицом беспрецедентных в истории выборов (приведем лишь один пример – выбор между генетикой и эволюцией) и необходимостью выработки новых этических и моральных норм, на основе которых этот выбор можно осуществлять».
Государству останется только роль арбитра во взаимоотношениях между корпорациями и общинами. Поэтому та «просвещенная диктатура», которая должна быть установлена для проведения соответствующих реформ, после их запуска «скукожится». Отныне ее функции будут ограничиваться модерированием и поддержанием баланса. Кроме того, этой власти придется представлять описанную нами практопию на международной арене: прежде всего, во взаимоотношениях с государствами Третьего мира.
Общество развивается по спирали. И мы снова возвращаемся в «Средневековье» – только уже на принципиально новом технологическом и ментальном уровне. Мы вновь уходим от массовых призывных армий индустриальной эпохи к небольшим профессиональным военным структурам – как в эпоху итальянских кондотьеров, швейцарских пикинеров и немецких ландскнехтов.
Наше государство снова слабеет, возвращась к роли посредника между новыми центрами силы – корпорациями и общинами (словно феодальными владениями и городскими коммунами былых времен). Национализм индустриальной эпохи ослабеет, снова уступив место другим идентификаторам. В Средние века это были религия и социальная группа, гражданство города, вассалитет перед сеньором или принадлежность клану. Теперь это будет причастность к родной общине или корпорации. Но какая, в сущности, разница?
Отдельно следует сказать о «самых умных». Некоторые авторы прямо пишут о том, что новая реальность будет представлять собой «эксипнократию» («власть умных»).
Эти самые «умники» уже сейчас все больше прибирают к рукам национальное богатство наиболее развитых стран. Как пишет по этому поводу Фрэнсис Фукуяма, «доходы от самой последней волны технологических инноваций были получены (непропорционально) наиболее талантливыми и хорошо образованными членами общества. Это

читати