Re: цензії
- 22.04.2024|Ігор ЧорнийРозтікаючись мислію по древу
- 08.04.2024|Ігор ЧорнийЗлодії VS Революціонери: хто кращий?
- 04.04.2024|Ігор Бондар-ТерещенкоЛеді й джентльмени, або «Лондонські хроніки» Місіс К
- 03.04.2024|Марта Мадій, літературознавицяФантасмагорія імперського пластиліну
- 28.03.2024|Ігор ЧорнийПрощання не буде?
- 20.03.2024|Наталія Троша, кандидат філологічних наукСвітиться сонячним спектром душа…
- 20.03.2024|Віктор ПалинськийУ роздумах і відчуттях
- 20.03.2024|Валентина Галич, доктор філологічних наук, професорЖиттєве кредо автора, яке заохочує до читання
- 20.03.2024|Віктор ВербичНіна Горик: «Ми всі тепер на полі битви»
- 18.03.2024|Ігор ЗіньчукКумедні несподіванки на щодень
Видавничі новинки
- Ліндсі Паверс. "Як не зіпсувати життя своїм дітям. Посібник з виховання без стресу та нарікань"Психологія/Філософія | Буквоїд
- Ірина Грабовська. "Зірки і кістки"Фантастика | Буквоїд
- Деніел Ґоулман. "Емоційний інтелект"Психологія/Філософія | Буквоїд
- Євгенія Бабенко. "Усі мої тривожні дзвіночки"Книги | Буквоїд
- Віктор Домонтович. "Доктор Серафікус"Книги | Буквоїд
- "Змієві вали. Антологія української фантастики ХІХ-ХХІ століть"Проза | Буквоїд
- Євгенія Подобна. "Її вина. 25 історій про сміливість, силу і любов"Книги | Буквоїд
- Павло "Паштет" Белянський. "Битись не можна відступити"Проза | Буквоїд
- В «Урбіно» видали безсмертну «Емму» Джейн ОстінКниги | Буквоїд
- Рената Пйонтковська. "Китиха"Дитяча книга | Буквоїд
Літературний дайджест
Поэтические вольности
Судьба шестого романа Бахыта Кенжеева «Обрезание пасынков» должна быть счастливее, чем у пяти предыдущих.
О том, что Кенжеев не только поэт, но и прозаик, помнят немногие. Пять его романов были написаны два-три десятилетия назад, чрезмерной популярностью не пользовались, да и сам автор снисходительно именует их «ранней прозой». Судьба «Обрезания пасынков» должна быть более счастливой.
Роман начинается с трогательных детских воспоминаний о хрущёвской эпохе: пилёный сахар, чай со слоном, квас в жёлтых цистернах, стекольщики и старьевщики, точильщики и чистильщики, торшеры и фотоаппараты, пирке и манту. С ними перемежаются авторские рассуждения о природе стихотворчества на примерах чуть ли не всего пантеона русской поэзии — от Ломоносова до Хармса, от Баратынского до Городницкого. Простодушие этого симбиоза мемуаров с эссеистикой на самом деле обманчиво. С началом второй части, перемещающей читателя в недвусмысленный 1937-й, станет ясно, что новая проза Кенжеева устроена весьма прихотливым образом.
Обманчиво и само название. Никакого отношения к известному религиозному обряду оно не имеет: «обрезание пасынков» — термин из словаря садовода. Ровно посреди книги комендант спецдачи НКВД объяснит, что для получения крупных сочных виноградных ягод все лишние гроздья должны быть удалены. В это время на даче трое ручных советских писцов дают оценку посредственному, контрреволюционному и шизофреническому поэту Мандельштаму, тем самым окончательно решая его судьбу в глазах отца народов: не нужен, можно обрезать.
В третьей части все сюжетные линии связываются воедино, и получается что-то вроде семейной саги. Но когда роман обретает стройную структуру, письмо Кенжеева становится, напротив, вызывающе свободным. Безудержный поток фонетических и смысловых аллюзий, более свойственных поэзии, нежели прозе, выглядит почти самодовлеющим. Главная прелесть этого текста — в постоянном умножении и сохранении сущностей, в не признающей ограничений ассоциативной игре. В этом Кенжееву ближе всего Михаил Шишкин, и не случайно именно его одобрительная аннотация вынесена на последнюю страницу обложки. Тем более не случаен подзаголовок «вольный роман», которым писатель оговаривает себе право на некоторые вольности.
Они в «Обрезании пасынков» не только стилистические. Очевидно, что пожилому Ивану Свиридову, пишущему письма сыну из канадской психиатрической лечебницы, придано множество авторских черт. Также невелика загадка, кто стал прототипом старого друга Свиридова, писателя Сципиона (Москва — Вермонт, выход двух романов, похвала Набокова, быстрая слава, затяжное молчание, долгое отшельничество), одного из заглавных героев третьей части. А кровавая сцена в финале вызовет немалый интерес историков литературы: им придётся изрядно помучаться, чтобы отделить правду от вымысла и понять, по каким причинам один замечательный литератор решил разделаться с другим на страницах своего романа.
Юрий Володарский
Коментарі
Останні події
- 27.04.2024|18:07Культовий роман Любка Дереша "Культ" вийшов у ВСЛ
- 26.04.2024|22:21Визначено переможців Всеукраїнського конкурсу "Стежками Каменярами"
- 26.04.2024|22:11Фредерік Верно: "Тільки пишучи картину чи роман, втамовується внутрішній голод"
- 26.04.2024|13:27У Конотопі з’явилася вулиця імені Дмитра Капранова
- 26.04.2024|11:17У ВСЛ вийде книжка Сергія Руденка "Анатомія ненависті. Путін і Україна"
- 25.04.2024|12:38Казковий детектив
- 25.04.2024|11:00У "Віхолі" побачила світ книжка Катерини Липи "Історія архітектурних стилів, великих і не дуже"
- 24.04.2024|16:50У Києві стартує фестиваль "Книжкова країна"
- 24.04.2024|11:49Олена Чернінька презентує книжку "Лемберґ: мамцю, ну не плач" у Червонограді та Луцьку
- 24.04.2024|10:47"Лабораторія" влаштовує гаражний розпродаж!