Re: цензії
- 18.12.2024|Тетяна Торак, м. Івано-ФранківськНотатки мемуарного жанру
- 17.12.2024|Оксана Тебешевська, заслужений учитель України, письменницяВолодимир Качкан: «З того слова насію довічних пісень…»
- 14.12.2024|Валентина Семеняк, письменницяКлюч до послань
- 10.12.2024|Ігор ЗіньчукСвобода не має ціни
- 01.12.2024|Ігор ЗіньчукТомас Манн „Будденброки” – роман–сага про занепад однієї родини
- 20.11.2024|Михайло ЖайворонСлова, яких вимагав світ
- 19.11.2024|Тетяна Дігай, ТернопільПоети завжди матимуть багато роботи
- 19.11.2024|Олександра Малаш, кандидатка філологічних наук, письменниця, перекладачка, книжкова оглядачкаЧасом те, що неправильно — найкращий вибір
- 18.11.2024|Віктор ВербичПодзвін у сьогодення: художній екскурс у чотирнадцяте століття
- 17.11.2024|Василь Пазинич, фізик-математик, член НСПУ, м. СумиДіалоги про історію України, написану в драматичних поемах, к нотатках на полях
Видавничі новинки
- У видавництві Vivat вийшов комікс про Степана БандеруКниги | Буквоїд
- Корупція та реформи. Уроки економічної історії АмерикиКниги | Буквоїд
- У "НІКА-Центр" виходять книги Ісама Расіма "Африканський танець" та Карама Сабера "Святиня"Проза | Буквоїд
- Ігор Павлюк. "Бут. Історія України у драматичних поемах"Поезія | Буквоїд
- У Чернівцях видали новий роман Галини ПетросанякПроза | Буквоїд
- Станіслав Ігнацій Віткевич. «Ненаситність»Проза | Буквоїд
- Чеслав Маркевич. «Тропи»Поезія | Буквоїд
- Легенда про ВільнихКниги | Буквоїд
- Нотатник Вероніки Чекалюк. «Смачна комунікація: гостинність – це творчість»Книги | Буквоїд
- Світлана Марчук. «Небо, ромашки і ти»Поезія | Буквоїд
Літературний дайджест
Поэтические вольности
Судьба шестого романа Бахыта Кенжеева «Обрезание пасынков» должна быть счастливее, чем у пяти предыдущих.
О том, что Кенжеев не только поэт, но и прозаик, помнят немногие. Пять его романов были написаны два-три десятилетия назад, чрезмерной популярностью не пользовались, да и сам автор снисходительно именует их «ранней прозой». Судьба «Обрезания пасынков» должна быть более счастливой.
Роман начинается с трогательных детских воспоминаний о хрущёвской эпохе: пилёный сахар, чай со слоном, квас в жёлтых цистернах, стекольщики и старьевщики, точильщики и чистильщики, торшеры и фотоаппараты, пирке и манту. С ними перемежаются авторские рассуждения о природе стихотворчества на примерах чуть ли не всего пантеона русской поэзии — от Ломоносова до Хармса, от Баратынского до Городницкого. Простодушие этого симбиоза мемуаров с эссеистикой на самом деле обманчиво. С началом второй части, перемещающей читателя в недвусмысленный 1937-й, станет ясно, что новая проза Кенжеева устроена весьма прихотливым образом.
Обманчиво и само название. Никакого отношения к известному религиозному обряду оно не имеет: «обрезание пасынков» — термин из словаря садовода. Ровно посреди книги комендант спецдачи НКВД объяснит, что для получения крупных сочных виноградных ягод все лишние гроздья должны быть удалены. В это время на даче трое ручных советских писцов дают оценку посредственному, контрреволюционному и шизофреническому поэту Мандельштаму, тем самым окончательно решая его судьбу в глазах отца народов: не нужен, можно обрезать.
В третьей части все сюжетные линии связываются воедино, и получается что-то вроде семейной саги. Но когда роман обретает стройную структуру, письмо Кенжеева становится, напротив, вызывающе свободным. Безудержный поток фонетических и смысловых аллюзий, более свойственных поэзии, нежели прозе, выглядит почти самодовлеющим. Главная прелесть этого текста — в постоянном умножении и сохранении сущностей, в не признающей ограничений ассоциативной игре. В этом Кенжееву ближе всего Михаил Шишкин, и не случайно именно его одобрительная аннотация вынесена на последнюю страницу обложки. Тем более не случаен подзаголовок «вольный роман», которым писатель оговаривает себе право на некоторые вольности.
Они в «Обрезании пасынков» не только стилистические. Очевидно, что пожилому Ивану Свиридову, пишущему письма сыну из канадской психиатрической лечебницы, придано множество авторских черт. Также невелика загадка, кто стал прототипом старого друга Свиридова, писателя Сципиона (Москва — Вермонт, выход двух романов, похвала Набокова, быстрая слава, затяжное молчание, долгое отшельничество), одного из заглавных героев третьей части. А кровавая сцена в финале вызовет немалый интерес историков литературы: им придётся изрядно помучаться, чтобы отделить правду от вымысла и понять, по каким причинам один замечательный литератор решил разделаться с другим на страницах своего романа.
Юрий Володарский
Коментарі
Останні події
- 19.12.2024|11:01Топ БараБуки: довгий список найкращих дитячих і підліткових видань 2024 року
- 19.12.2024|07:49Топ продажів видавництва VIVAT у 2024 році
- 18.12.2024|13:16Фонд Східна Європа за підтримки Швейцарії випустив онлайн-курс для підлітків «Не можеш сказати – пиши!»
- 17.12.2024|19:44Мирослав Лаюк став лауреатом премії імені Шевельова 2024 року
- 17.12.2024|19:09Вийшов трейлер української стрічки «Фрагменти льоду»
- 10.12.2024|18:36День народження Видавництва Старого Лева
- 10.12.2024|10:44На Оболоні Книгарня "Є" відкриє новий культурний простір “Книгарня “Є”
- 10.12.2024|10:38Видавець Віктор Круглов пройшов відбір на навчання в Стенфордській вищій школі бізнесу
- 10.12.2024|10:35Ретроспективні фільми «7 психопатів», «Орландо» і «Володарі часу» покажуть узимку в кінотеатрах України
- 10.12.2024|10:30У Києві презентують книжку “Спіймати невловиме. Путівник світом есеїстики”