• Самая, кажется, удивительная публикация недели — текст Саши Соколова «Газибо» в новом «Зеркале» (№33, 2009). Если это и не собственно поэзия, то уж prose poetry несомненно: «безучастно: / что-что, копытным, / одушевленно: / вы не ослышались, сэр, копытным, / пусть, может быть, и не парно, пусть, / зато, как вскричал бы один профессор, какая гармония, вслушайтесь:

/ зибра — газибо , / газибо — зибра , / что верно, то верно, гармония первый сорт, / словно в лучших домах акрополя при гражданине перикле, / и в сторону: / образно бормоча, не гармония, а целая фисгармония, / хор, сардонически похохатывая и тоже в сторону: / если не полная филармония, / не сплошная филумения, / не филинология а ту при ». В новом «Знамени» (№12, 2009) опубликованы стихи Михаила Сухотина — и это тоже некоторым образом событие. Раздел критики предлагает нам ознакомиться с апологетической рецензией Кирилла Ковальджи на «Избранное» Геннадия Русакова: «Чем живее поэт, тем ему больнее. Никакой логикой поэзию Русакова не усластишь, не утешишь, зато ее мощь несомненна. Боль, вопль, мольба — эта правда неопровержима. Ум великолепно лгать умеет, боль — не умеет совсем. Но выше боли — дар слова, претворяющий боль в трагическую музыку, в предвестие катарсиса». В «Иерусалимском журнале» (№31, 2009) — стихи Ирины Рувинской и большой мемориальный блок, посвященный Ренате Мухе.

• Вышел новый номер журнала Textonly (№3 (30), 2009). В нем стихи Юрия Цаплина, Жанны Сизовой, Натальи Санниковой, Дмитрия Лазуткина и других. В критическом разделе Аркадий Драгомощенко пишет о Чехове, Галина Ермошина — о Сергее Соловьеве, а Сергей Морейно — о поэзии и прозе вообще. В разделе Votum Separatum Мария Степанова представляет стихи Светланы Овечкиной: «поверхность (поверхностность) каждого слова оказывается в этих стихах надстройкой, вторым этажом — и сквозь стеклянный пол видно другое — иные возможности, незнакомые жильцам комнаты и коридоры». Кроме того, имеют место переводы Елены Кассировой из Ги Гоффета. На «Полутонах» опубликованы стихи Галины Крук в переводе Анастасии Афанасьевой: «иногда ко мне заходит чеченка-смертница / садится к столу и мы подолгу разговариваем о детях / о чем еще могут разговаривать женщины / с такими просветленными лицами». Там же — небольшая подборка Кати Соколовой: «Круглые сверху сосны, крошечная родня — / почему ты такой ребенок, почему у тебя ничего нет — / ни темнота на севере, ни южный морской свет / не вырастили меня» (еще одна — здесь). Кроме того, здесь есть две публикации Андрея Черкасова — раз и два и фрагмент из цикла Ольги Зикрата «жесты с уздечкой».

• На «Вавилоне» появились новые страницы: Геннадия Каневского, Сергея Спирихина и Александра Месропяна. На Polit.Ru — видео и транскрипт программы «Нейтральная территория. Позиция 201» с Дмитрием Кузьминым. В частности, Кузьмин говорит о различных ситуациях в современной поэзии и прозе: «Если в поэзии даже один и тот же автор может входить в несколько секторов и уж тем более на одном и том же вечере мы можем видеть представителей всех этих секторов, кроме оголтело патриотического, то в прозе все абсолютно иначе. То есть, допустим, условно говоря, три таких автора… ну, приходит первое в голову: Полина Дашкова, допустим, Андрей Волос и Дмитрий Данилов — они друг друга писателями, скорее всего, не считают, то есть настолько они друг от друга далеки все трое. Кто для Полины Дашковой Дмитрий Данилов и кто для Дмитрия Данилова Полина Дашкова? Это просто разные биологические виды. <...> Но ведь дело в том, что в поэзии же тоже мы легко назовем какие-то имена так или иначе представляющих интерес и имеющих смысл авторов, которые, конечно, друг друга ни за кого не считают. Но поскольку есть кураторы, которые их считают всех, есть такое место, есть такая точка, из которой можно на них смотреть на всех». О тех же сущностях, но совершенно в другом ключе высказывается Сергей Гандлевский в интервью «Огоньку»: «Из самых общих наблюдений могу поделиться следующим: во многих стоящих произведениях “слышны” или Платонов, или Набоков. От этих двух художественных потрясений отечественная литература еще не скоро оправится. Да и зачем?» На последующее замечание интервьюера в том смысле, что в современной поэзии с зависимостью от классических образцов дело обстоит еще серьезнее, Гандлевский отвечает: «К обобщениям я не готов, но одним частным наблюдением, касающимся вкусовых поколенческих различий, готов поделиться. Лев Лосев вспоминает, как много для его дружеского круга (Владимир Уфлянд, Леонид Виноградов, Сергей Кулле, Михаил Еремин) значил Маяковский, что через «лаз» футуризма они попали в Серебряный век. У людей моего, следующего за лосевским поколения на Маяковского смолоду развилась сильная аллергия, мне и до сих пор образность и интонации его кажутся чрезвычайно принужденными и утомительными. Но для некоторых нынешних молодых поэтов, судя по их литературной практике, Маяковский вполне насущен. Что это? Реакция на рутинные силлабо-тонические куплеты? Доброкачественная левизна юношеского неприятия нынешней набирающей обороты буржуазности и гражданской апатии? Вот такое странное “воскресение Маяковского”».

• В «Русском журнале» — интервью главного редактора журнала «Октябрь» Ирины Барметовой: «Литературная жизнь в Москве скучна. Не литература, а именно литературная жизнь. Бесконечные вечера-чтения стихов, каких угодно и кем угодно. А главная особенность таких посиделок — аудитория сегодня он — поэт — читает тебе, а завтра ты — поэт — читаешь ему. И все. Публика и поэты в одном флаконе. И всяческие ухищрения с названиями подобных встреч (например, по именам: вечер поэтов-Мань, вечер поэтов-Ань, и так по всем именам, далее будут по отчествам, думаю, фамилии уже не нужны) не спасают положение. Они некреативны». В качестве образца креативности Барметова приводит казанский «Аксенов-фест», о котором мы писали в прошлый раз. На сайте «Радио Свобода» опубликован транскрипт круглого стола «Русский язык и национальная литература на постсоветском пространстве» с участием Александра Эбаноидзе, Шота Иаташвили, Инны Кулишовой, Андрея Хадановича, Юрия Володарского, Игоря Котюха, Лео Бутнару, Сухбата Афлатуни и других. Много говорят об упрощении и постепенной сдаче позиций русским языком на постсоветском пространстве. Инна Кулишова, в частности, так описывает грузинскую ситуацию: «Я пишу по-русски и я слышу русский язык в Тбилиси достаточно редко, то есть даже невольно оглядываешься, когда звучит русская речь, он очень бедный своей лексикой и очень ограничен. Он существует очень ограниченно и фонетически, и лексически, в очень ограниченном пространстве. Поэтому я сказала, что такая берет оторопь, когда буквально внедряешься в богатство языка и тогда уже разбираешься». Участница разговора в «Билингве» Александра Юнко в «Независимой Молдове» пишет на похожую тему: «Оставалось пускать слюнки белой зависти, глядя на роскошные альманахи современной русской поэзии, выпускаемые в Риге (при финансовой поддержке крупнейших банков Латвии), Таллине, Минске, Ташкенте, Тбилиси, не говоря уж об Украине, где ежегодно проводится почти десяток поэтических фестивалей, — от Киева до Коктебеля, от Львова до Днепропетровска. Нигде местную русскую литературу не отделяют от национальной высоким забором, только у нас в Союзе писателей почти не функционирует русская секция». «Литгазета» обвиняет устроителей «биеннале» в политической ангажированности (не можем не дать ссылку на памфлет Михаила Бутова, посвященный другой статье того же издания). Завершает тему сегодня Сергей Жадан, который в интервью «Рабкору.Ру» говорит о своих читателях в России: «Про читательскую аудиторию трудно говорить, поскольку я редко бываю в России, а на выступления там приходят почти исключительно поэты. Так, время от времени вижу какие-то отзывы в сети, но составлять из них какой-то объективный портрет целевой аудитории я бы не брался. Вот образ российского интеллектуала, который сидит в интернете и как-то рефлексирует на поэтические или прозаические тексты, переведенные с украинского, у меня сложился. Мне кажется, что это умный, начитанный, хотя и несколько скептически настроенный реципиент. В любом случае среди российских читателей есть большое число непредвзято настроенных к украинской литературе, хотя есть и достаточное число шовинистов. Лично мне больше везло на умных читателей».

• «Сноб» отчего-то публикует репортаж с состоявшейся в Санкт-Петербурге презентации книги переводов Джулиана Лоуэнфелда из А.С. Пушкина «Мой талисман». Стилистика репортажа производит сильное, но неоднозначное впечатление: «В зале музея собралась в этот вечер небольшая, но тесная компания пушкинистов. Вокруг переговаривались: “Вы не знаете, Франсуа Миттеран переводил Пушкина?” — “Да нет же, это был Жак Ширак!” Чувствовалось волнение». В «Букнике» можно прочесть объемный материал об организованном Еленой Калашниковой вечере «О любви и ненависти», посвященном Леонарду Коэну. Олег Рогов рецензирует «Говорящего попугая» Льва Лосева и новую книгу Михаила Ерёмина: «Культура и природа существуют у Ерёмина в процессе взаимопроникновения, нераздельного слияния, перетекают друг в друга, создавая новые невероятные формы. Поиском этих форм, их выслеживанием и фиксацией и занимается поэт. Новая книга Ерёмина — продолжение алхимического эксперимента, длящегося уже несколько десятилетий».

• В смысле курьезов на неделе имеет место публикация в «Литературной учебе» материалов круглого стола «О проблеме ‘‘либерализма’’ и ‘‘патриотизма’’ в современном литературном процессе».

С. Арутюнов, в частности, тревожится о будущем: «Когда за честные литературоведческие статьи начнут убивать, критики в полной мере ощутят, каково быть военным репортером. Это снимет с них налет комнатности и камерности. А заодно и утвердит звериные нравы новейшего времени повсеместно». Поводом для столь сильного беспокойства явился «призыв к кулачной расправе» с критиком К. Анкудиновым. Завершается обсуждение сильным, но шатким, на наш вкус, утверждением: «“Литературная учеба” — демократическое независимое издание». Бывает, впрочем, и не такое.