Завантажити

и пойти в Парканы, винца попить?..» – с мрачной улыбкой подумал Миха.
В конце концов, два танка и три БТРа выбрались на мост и поехали быстрее. Казаки немного повеселели.
– Может, еще и доедем до румынских окопов... – с легким сомнением в голосе бросил один из них.
– Легко, – уверенно ответил Андрей. Я еще надеюсь сегодня вечером к знакомой подруге в Бендерах попасть...
«Вот придурок, – зло подумал Миха, привычно морщась при каждом новом артиллерийском раскате. – Настоящий придурок...»
Колонна мчалась по мосту, а по ней – с каждым десятком метров все более прицельно – лупили румыны. Примерно на середине моста к гулу канонады присоединилась дробная трескотня автоматов и пулеметов. «Крупняки» на казачьих танках и БТРах затарахтели в ответ.
Несколько пуль звякнули по броне, впереди кто-то вскрикнул. Михе неудержимо захотелось очертя голову броситься в медленные ласковые воды Днестра, текущие далеко внизу. Казалось, погрузись он в их тихую прохладу, и все будет нормально, и ни одна пуля, ни один осколок не коснется его своим обжигающим тельцем. Миха даже инстинктивно дернулся туда, вниз, и только усилием воли заставил пальцы, вцепившиеся в скобу на броне, не разжаться.
Потом, чуть погодя, заглох второй БТР. Они объехали его и поддали газу, догоняя колонну. Оглянувшись, Миха видел, как и с этого БТРа спрыгивают на асфальт люди и с автоматами наперевес, широко разевая рты в неслышном за грохотом пальбы крике, бегут следом. В атаку. А БТР угловатым неподвижным зеленым островком, маленьким и беззащитным, застыл в центре моста, плюясь – как раненный демон огнем и ядом – длинными пулеметными очередями.
Румынский конец моста, изуродованный бетонными заграждениями, был уже совсем рядом. Танки выстрелили по разу, пытаясь расчистить себе дорогу в бетоне, и сбавили скорость. Здесь, возле заграждений, встал намертво первый БТР. Танки медленно проехали узкий, извилистый проход и рванулись дальше. Последний БТР на ходу – тот, на котором был Миха, – следом.
Румынские окопы были уже совсем рядом, в нескольких десятках метров, так что можно было разглядеть вражеские лица под болотного цвета кепи. Но жерла румынских пушек тоже были уже совсем рядом, и дула автоматов, и трубы гранатометов. И все это стреляло в упор.
Один танк – семьдесят двойка – вдруг нелепо дернулся, его башня с грохотом отделилась от корпуса и полетела по воздуху. А корпус остался стоять на мосту, развороченный попаданием из «рапиры» как несвежий бутон тюльпана.
Другой рванулся вперед. Напролом. В этот момент перед мордой БТРа взорвался ослепительный огненный шар, и машина, шедшая на полной скорости, разом остановилась. Людей швырнуло с брони на землю. «Чертова «шилка»...» – автоматически подумал Миха, вскакивая на ноги и бросаясь к БТРу. Вслед за ним на броню забрались еще несколько человек. А остальные... Когда Миха увидел остальных, его затрясло: это были уже не люди, это были клочья людей. Тех, кто сидел впереди просто разорвало на куски. Среди них Миха узнал и Серегу Еременко, обезображенный труп с оторванными ногами и раздробленным черепом.
Видно, водитель был жив, потому что БТР, фыркнув, тронулся с места. В следующую секунду его опять потряс сильный удар, снова сбросивший казаков на землю. БТР все же проехал еще немного, уткнулся мордой в насыпь и заполыхал. Казаки залегли.
В упор били румыны. Сверху слева, с девятиэтажек, стреляли их снайпера. Справа низко-низко – так, что не поднять головы,– испуганно поливала огнем все, что шевелится, Бендерская крепость. А сзади лупили кто во что горазд свои. Казалось невозможным найти на этом маленьком открытом пятачке, простреливаемом со всех сторон, хоть какое-то укрытие. Казалось еще более невозможным сориентироваться в этом кровавом хаосе, понять, что делать дальше, по кому стрелять, куда идти. Хотелось вдавиться, втиснуться в землю и лежать, лежать, лежать, пока весь этот кошмар в конце концов не закончится. Те, кто был жив, немногим отличались от мертвых. Ни снаружи, ни изнутри.
Миху здорово контузило. Ни черта не соображая, он – лежа на боку за какими-то трубами – с любопытством разглядывал совсем близкий откос с двумя рядами вражеских окопов, и прилипших к прикладам румын, и здания города на заднем плане. Он видел орудия, «шилки» и ЗУшки на «КАМАЗах» там, наверху, на откосе, за деревьями, видел несколько БТРов, видел чуть поодаль, слева, румынскую артиллерийскую батарею. Потом там появился в огне и дыму танк Т-62 с буквами «ПМР» на башне, и, как сошедший с ума мамонт принялся давить траками пушки. Отлично были заметны суетливо разбегающиеся во все стороны фигурки в хаки. Потом, раскурочив батарею, танк рванул куда-то в сторону центра. Миха перевел взгляд на появившийся откуда ни возьмись приднестровский БТР, который, щедро поливая из пулемета, вылетел на пятачок перед откосом, принял влево и погнал в сторону города. За деревьями ему влепили в борт гранату из «осы», так, что иссеченные тела в фуражках посыпались с брони на

читати