Завантажити

играет, пантуется, а прижми его житуха покрепче, сразу желеобразное человечье нутро выдавится наружу, как у раздавленного помидора. Думал так и поэтому наблюдал за Волком пристально и ждуще в предвкушении шоу. Оттого и Васькины внутренности Миху до поры, до времени не интересовали: мол, когда выдавятся, тогда и посмотрим, что ты за подарок... Но однажды настал день, в который Миха понял: это, у Волка, – не панты...
Как правило, почти каждое экстраординарное событие – всего лишь результат случайного стечения обычных, ничем не примечательных обстоятельств, каждое из которых само по себе не имеет и грамма взрывной силы. Михе это напоминало размножение на планете, где существует не два а, скажем, пять полов. И даже если вместе соберутся жаждущие особи четырех из них, что бы они не делали, без пятой составляющей детеныш не родится.
То же самое и с экстраординарным событием, с тем, что в официальном языке именуется «ЧП» – Чрезвычайным Происшествием.
И правда, если бы Хер – пьяный ли, трезвый – не испытывал врожденной ненависти к азиатам, или если бы рядовой Хусейнов не пошел натурой в папу, грубого, мстительного, злопамятного ублюдка, или если бы Ваську Волка не дернул черт появиться «не в том» месте «не в то» время, или если бы сослуживцы не знали, что у рядового Алибекова есть шило – длинное, с резной ручкой – для сапожных работ, то, возможно, ничего бы и не произошло. Но все эти составляющие оказались налицо, и взрыв – произошел.
А именно: в один прекрасный день Хер капитально застроил Хусейнова и определил во внеочередной наряд по туалету. Хусейнов в ярости скрылся там, ожидая первого же визитера, чтобы согнать на нем злость. Таким визитером оказался Васька Волк. Трудно сказать, чем бы могла закончиться драка, потому что хотя Хусейнов и был гораздо крепче, злость и стойкость Волка с успехом компенсировала это преимущество. Но в самый острый момент в туалет явилось человека три азиатов во главе с рядовым Алибековым, и Васька потерпел сокрушительное поражение. Закончив газават, азиаты с чувством честно выполненного долга разошлись, оставив покрытого кровью Волка на полу туалета. Именно тогда равнодушие в его голубых глазах окончательно сменилось ненавистью.
Потом еще через три дня рядовой Алибеков с огорчением обнаружил пропажу своего шикарного шила. Но воровство в армии – настолько распространенное явление, что он даже забыл поделиться этой неприятной новостью с сослуживцами. Просто повздыхал, поматерился по-узбекски и забыл.
А следующей ночью Миха, который не мог заснуть из-за болей в желудке, увидел, как Волк осторожно встал со своей койки, осмотрелся и тихонько направился через проход к койке рядового Хусейнова. В руках у него были подушка и длинное шило рядового Алибекова. Охваченный самыми мрачными предчувствиями, Миха приподнялся настолько, чтобы видеть произошедшее во всех деталях. Волк наклонился над спящим Хусейновым и несколько секунд внимательно оглядывал храпящих на соседних койках «дизелей». Потом, опустив подушку на лицо азиата и надавив на нее рукой, молниеносно воткнул шило в горло Хусейнова. Проделав эту операцию дважды или трижды – наверное, для надежности, – Волк подождал несколько секунд, пока тело перестанет конвульсивно дергаться, затем методично вытер с рукоятки отпечатки пальцев подолом майки и, оставив шило в ране, взялся за подушку. Миха немедленно упал на постель и замотался с головой в одеяло. Он неясно слышал приближающиеся шаги Волка, потом скрип пружин, растягивающихся под давлением тела. Волк еще какое-то время повертелся, устраиваясь поудобнее, а затем затих.
Миху тогда больше всего поразило хладнокровие, с которым сделал свое дело Волк. Он убил человека – пусть подлеца, пусть ублюдка! – так спокойно, так обыденно, как иной бреется или намазывает масло на хлеб. Это было так не по-человечески, что Миха долго еще дрожал от страха под своим одеялом. «А вдруг Волк заметил, что я видел?.. Вдруг он и меня?..» Миху пугала не сама смерть. Гораздо более страшным казалось умереть именно от рук такой голубоглазой, обтянутой светлой человечьей кожей машины. «Машина – не человек... Она ничего не прощает, ничего не забывает... Она не знает, что такое «отходить», «остывать»... Она просто выполняет заложенную в нее программу...» Михе казалось, что напади на него сейчас Волк, он – даром, что не сонный – ничего с этим роботом сделать не сможет. «Его, наверное, и пуля не возьмет... Разве что бронебойная...»
...Силами гарнизонной прокуратуры города Чита было проведено доскональное расследование. Все подразделение раз за разом вызывали на допросы, «кололи» всевозможными хитроумными способами, в воспитательных целях даже еще более ужесточили условия содержания. Однако офицерам-дознавателям пришлось столкнуться с непосильной задачей: никто ничего не видел, никто ничего не слышал, никто ничего не знал. Повод? Да, у рядового Волкова, допустим, был повод убить рядового Хусейнова. Но, учитывая мерзкую натуру последнего, такой же повод был еще по меньшей

читати