Директор «ДЕТГИЗа»Алла Насонова и заместитель директора Виктор Лысов рассказали в интервью новому журналу «Переплет» о литературном процессе и о том, чем живёт старейшее издательство детской литературы в России.

— Почему современная ситуация на книжном рынке такова, что постоянно, под разными соусами, переиздают классику, и очень мало – современных авторов?

А.Н. — Это нормальная практика, бизнес есть бизнес. Поскольку девяносто пять процентов издательств всё-таки относятся к литературе как к бизнесу. К которому, по моему глубокому убеждению, детская книга относиться не должна. Издают проверенные временем книги не потому, что Остер или Успенский нравятся публике или пишут глубже, сильнее, ярче, талантливей новых авторов. Просто они раскручены, советское государство вложило в их рекламу огромную сумму, которая сейчас не по карману ни одному издательству. Возьмём, к примеру, такого гиганта, как  «Росмэн». Ему и не снился рекламный бюджет, аналогичный тому, который был в свое время у книг Михалкова или Успенского. Как мне в такой ситуации раскрутить Асю Петрову или Аню Ремез? Да я даже и не пытаюсь, надеясь, что их талант, правда жизни, заложенная в их книгах, фантазия, образность им присущая, раскрутят потихонечку сами себя.

— Так и происходит?

А.Н. — Да, по опыту нашего издательства это можно сказать. Но надо дождаться, пока автора узнают, пока сработает сарафанное радио, пока вести о книге, благодаря Интернету, дойдут до окраин российской империи. Книжка действительно раскручивает себя сама, но делает это, к сожалению, очень долго.

— Сейчас к современным молодым авторам повернулись лицом многие издательства…

А.Н. — Первые книги современных авторов в начале двухтысячных годов издавали именно мы. Любимые наши партнеры, «Детская литература», прекрасно существовали и продолжают существовать на переиздании серии «Школьная библиотека» и делают очень важное дело, пополняя запасы детских библиотек страны. Остальные тогда прочно сидели на переиздании проверенных книг – Линдгрен, Милна, Туве Янссон. В общем, на одном этом можно жить припеваючи, их не надо раскручивать, потому что русский человек во все времена падок на всё «заграничное».

— Именно поэтому иностранным авторам читатель прощает то, что не прощает своим? Если в книге русского детского писателя будет обнаженная натура, его подвергнут остракизму, а западному всё простят?

А.Н. ( смеясь ) — Напишите под псевдонимом, и вас напечатают! Написано на книге: «итальянский современный писатель», значит – надо почитать. Велико любопытство русского народа к тому, что делается там, за границей.

— При этом вы издаете, по преимуществу, российских, а не западных авторов…

А.Н. — Да, предпочитаем не связываться с западными, за редким исключением – если это тоже неизвестная в России, интересная проза или поэзия. И всё это, в общем, разовые издательские проекты. У нас был опыт издания книги финской писательницы Реетты Ниемеля, недавно мы выпустили сборник французской современной поэзии – «Мсье, мсье, который час?» и замечательную японскую сказку «Сказка про кота, который жил миллион раз». Она вышла благодаря сотрудничеству наших детских библиотек с японским детским журналом. Они нам порекомендовали эту книгу, рассказав о давней мечте писательницы Йоко Сано, которая дружила с Юрием Ковалём, издать эту книгу в его переводе. К сожалению, при их жизни это не получилось, а мы решили выпустить её в их память.

— Вы подчеркиваете, что вы некоммерческое издательство…

А.Н. — Коммерческое, в том смысле, что мы живем своим трудом и зарабатываем деньги, продавая наши книги, мы принципиально недоходное издательство, мы сами выбрали для себя этот нелёгкий жизненный путь. Как и все нормальные люди, мы тоже хотим зарабатывать деньги. Просто нам самим интереснее делать книги, которые почему-то не являются коммерческими. Это, к примеру, книги возрождённые, забытые, недооценённые… Нам, слава Богу,  есть что переиздавать и этого хватит еще на весь наш век. К примеру, у нас выходила чудесная книга Льва Брандта «Браслет второй», не переиздававшаяся с сорокового года, чудесная проза, равной которой, в общем, нет в детской литературе. Это проза о животных, но не природоведческая, как у Бианки, а художественная, тот редкий жанр, в котором написан «Холстомер» Толстого. Когда через трагическую историю животного человек познаёт самого себя. Глубокая философская проза для детей. Будет ли такая книга хорошо продаваться? Очевидно, нет.

— Как, впрочем, и книги молодых авторов. То есть у вас в издательстве два бесперспективных направления – хорошо забытые старые и никому не известные новые.

В.Л. — Молодые – это перспективное направление.

— Перспективное, но не прибыльное.

А.Н. — Не знаю, жизнь покажет. Нам рано еще делать какие-то выводы. Но вот, допустим, я сужу по первому сборнику фестиваля «Молодые писатели вокруг «ДЕТГИЗа». Он не только мгновенно был продан без остатка, но и был номинирован на главную издательскую премию России – «Лучшая детская книга года». А значит, образованные и понимающие люди прочли этот сборник и оценили по достоинству. Нам до сих пор пишут читатели из разных уголков страны и просят продолжения. Как руководитель издательства я пребываю в глубоком убеждении, что дети точно такие же читатели, как и взрослые. Я, например, очень люблю Достоевского, но им не ограничивается круг моих душевных потребностей. Читая Достоевского, я с жадностью слежу за современной прозой, с удовольствием читаю Дмитрия Быкова, Людмилу Улицкую, и так далее. Без современной книги я, как читатель, себя не представляю. Точно также и ребёнок, если он читает Линдгрен, Милна или Андерсена – это хорошо и полезно. Но любой ребёнок инстинктивно ищет ответы на свои сегодняшние вопросы, точно так же, как и взрослый читатель. Кроме классики ему необходима подпитка сегодняшней поэзией и прозой, в самых разных жанрах.

— Но как молодой автор добьется того, чтобы его рукопись была рассмотрена в «ДЕТГИЗе»,  если вы ничего о нём не знаете и никто вам его не порекомендовал? Возможно ли это?

А.Н. — Не очень легко, но можно. Огромный поток рукописей приходит самотёком – до десяти в день. Особенно после открытия сайта, чему я долго сопротивлялась. Мы, кажется, были последним российским издательством, у которого появился сайт. Но как только он открылся, к нам хлынул поток рукописей, и мы повесили объявление о том, что за свой счёт не можем их распечатывать. И, тем не менее, так получается, что если это действительно стоящая книга, она дойдет до нас какими-то другими путями.

В.Л. — Вот, к примеру, только что вышла книга Нины Дашевской «Семь невысоких гномов». Нина просто подошла к нам на книжной ярмарке и показала уже готовую книжку, с иллюстрациями талантливой художницы Ольги Швейцер, причем соавторы нашли друг друга по Интернету. Нам книга понравилась, не в последнюю очередь благодаря этим иллюстрациям, и мы тут же решили её издать.

— То есть это эффективный такой способ издаться в «ДЕТГИЗе»?

В.Л. — В случае с Дашевской это сработало, потому что книжка действительно хорошая. К нам часто приходят на стенд люди с готовыми книжками, но девяносто процентов из них сложно читать и уж точно не стоит издавать. Очень много, кстати, приходит так называемых профессионалов от литературы, которые говорят, что могут писать на любую тему. «Дайте мне тему, я вам книжку напишу!». Нам это неинтересно, мы так книги не делаем. Мы считаем, что автор должен родить своё. Хотя такие издательства есть, и это тоже род литературы, и она, как показывает практика, продаётся.

— Каким надо быть автором, чтобы услышать от «ДЕТГИЗа»: «Увы, это не наш формат»?

В.Л. — Мы вообще не любим слово «формат» применительно к издательскому делу. Формат бывает на радио.

— «ДЕТГИЗ» — единственное издательство в России, у которого есть отдельная программа, нацеленная на открытие новых имён – «Фестиваль молодых писателей, пишущих для детей». Как вы к этому пришли?

А.Н. — Нам хотелось, чтобы авторы «тёрлись» друг о друга и о старшее поколение, вырабатывали стиль, взгляд, получали знания… Вообще, если хочешь родить процесс, нельзя сидеть и ждать, когда среди лавины графомании блеснет единичный случай талантливого произведения. Нужно забежать вперед и возглавить литературный процесс. Что мы и сделали. Тут надо отдать должное, нас поддержали руководители Федерального агентства по печати. Надеемся, что и впредь будут поддерживать.

— Авторы теперь присылают рукописи именно на фестиваль, а не просто в издательство?

— Да, и в большом количестве. Каждый год прибавляются новые люди, в списке участников появляются новые имена. Костяк, конечно, должен оставаться неизменным. И нашими фестивальными находками пользуемся не только мы одни, но и другие издательства. Мы этому рады.

— А вы сами обращаете внимание на итоги литературных конкурсов, лауреатов премии?

— К сожалению, у нас нет дополнительного редактора, который следил бы еще и за этим бурлящим процессом. Но если нам сообщают о каких-то интересных авторах, мы обязательно обращаем внимание. Вот, к примеру, открыли для себя недавно замечательного автора Евгению Басову, хотим её издавать. Очень хорошая, серьёзная проза. Но издать – это ещё даже не полдела. Как дальше донести её детям? Нужно проводить работу с библиотекарями, педагогами, молодыми родителями. С прессой, наконец! Я знаю во всём Санкт-Петербурге и окрестностях ну трёх-четырех таких энтузиастов, заведующих библиотеками, которые будут рекомендовать детям читать эти книги, проводить с ними работу в этом направлении. Но это тоже капля в море.

— Благодаря отсутствию рекламы таких книг и раскрутки…

— Да, благодаря этому, но также из-за  отсутствия интереса к детской книге вообще. Я имею в виду государственный, политический интерес. Государство не пропагандирует, не поддерживает и не стимулирует детскую литературу совершенно. Даже единственная государственная премия по детской литературе – «Алые паруса» - благополучно исчезла, просуществовав два года. Заявленная всероссийская детская книжная ярмарка «Читай-ка!» умерла, так и не родившись. Нет концепции, говорят. А дети между тем подрастают! Без книги…Если есть мощные институты поддержки детской книги, то и реклама не нужна. Смотрите, в крошечной Дании выходит два журнала о детской литературе, а у нас его пока нет.

Будем надеяться, что с появлением «Переплета» ситуация изменится. Но, чтобы выжить, он должен иметь поддержку правительства и распространяться по всем библиотекам страны. Вот тогда об этом можно будет говорить всерьёз, как о продвижении детской литературы. Это ведь не просто литература, а пропаганда и воспитательный процесс. Вы вырастите то, что вы вырастите. Чтение, как воспитание души, так же важно, как основное образование. Не менее стратегически важно для страны, чем вхождение в Европейский союз и в единое торговое пространство…

— Но в целом издание детской литературы, как мне кажется, сейчас переживает подъем, поскольку гораздо больше, чем, допустим в девяностые, издаётся хороших детских книг.

— По количеству наименований – да. Но по тиражам – в десятки раз меньше. А это просто «пшик». В стране с детским населением в пятнадцать миллионов ребят тиражи в пять тысяч экземпляров «погоды не делают», то есть не оказывают того педагогического и воспитательного эффекта, который должны и обязаны иметь! Я отдаю в этом себе отчет. У нас как жило пятнадцать миллионов детей, так и живёт. Где пятнадцать миллионов и где пять тысяч? В девяностые тиражи были еще тридцатитысячные, и повторялись по несколько раз. Издательств было меньше, это факт. Но охват аудитории был в сотни раз больше. «Вредные советы» Остера, изданные тогда, были у каждого ребёнка. Сейчас процесс можно назвать творческим развитием, но полной стратегической и социальной стагнацией.

— У издательства нет планов развивать другие направления, кроме художественной литературы?

В.Л. — Мы некоторое время назад издавали серию в помощь школьникам, там выходили замечательные книги Натальи Долининой, Ефима Эткинда. Сейчас вспомогательная литература сильно испортилась, превратившись в сборники «150 лучших сочинений» или «Прочти «Войну и мир» за полтора часа». У Долининой есть книжка «По страницам войны и мира». Современные дети это читать не будут точно. Там не пересказывается сюжет романа. Юный читатель приглашается к размышлению. Надо включить мозг, не замыкаться рамками школьной программы и необходимостью сдать ЕГЭ. Сейчас такие книги продаются плохо. Еще лет пять-семь назад у нас их закупали на школы. А сейчас, видимо, учителям стало неинтересно давать детям какой-то дополнительный материал помимо программы. Соответственно, детям неинтересно тоже. И поэтому эту серию мы позабросили, хотя очень хотим её возобновить.

— Сколько книг вы выпускаете в год?

В.Л. — Около двадцати книг в год. Но это предел наших технических возможностей. В следующем году мы можем выпустить только пять книг, если не получим грант. У нас работает «три с половиной» человека, и мы постоянно находимся под угрозой выселения из здания. Отчасти поэтому нет возможностей для той самой «раскрутки», о которой вы говорите. Но при этом мы активно участвуем в книжных ярмарках. И у нас есть постоянные читатели, которые из года в год приходят на наши стенды и покупают книги, причем не только новинки.

Беседовала Анна Боярова.