За свою жизнь Януш Вишневский успел побывать моряком рыболовного флота, получить степень доктора информатики и доктора химических наук.

Интересно, что Вишневский сам себя считает, прежде всего, ученым (занимается молекулярной биологией). Хотя, может, кокетничает - все его книги переводят и читают не только в Польше.

Судя по всему, Вишневский серьезно взялся за постсоветский рынок: в прошлом году - книжная выставка в Москве, в сентябре этого года он станет special guest star на книжном Форуме во Львове.

Вишневский встретился с "Украинской правдой. Жизнь" в рамках презентации переводов своих книг на украинский. Теперь украинский читатель сможет прочесть на родном языке "Коханка" ("Фоліо"), "Сцени життя за стіною" та "Бікіні" ("Національний книжковий проект") і "Самотність у мережі" ("Махаон").

Последние несколько недель Вишневский провел в Санкт-Петербурге, где изучал русский в языковой школе - именно на этом языке он и дал интервью (в тексте сохранен разговорный стиль автора).

Украина: ассоциации

Оранжевая революция: в Польше в это время все ежедневно разговаривали об Украине, о свободе. Много поляков приехало, чтобы быть с вами во время Оранжевой революции.

Красивые женщины - я это говорю как поляк, хотя в Польше тоже очень много красивых женщин. Было бы понятнее, если бы это говорил немец... но я говорю как поляк. Тут другое имеет значение.

Вторая мировая война - это сложная история между нашими народами. Мы были очень близко. У вас были банды УПА, я это изучал.

А еще Львов - немножко польский город. В университете в Торуне, на севере Польши, есть профессоры со Львовского университета - их во время войны просто прогнали на запад и на север Польши. Пришел Советский Союз и забрал у нас Львов. Простите, что я говорю так, но это был наш город до войны.

Во Львове я еще не был, но меня пригласили на книжную выставку в сентябре. Меня звали и в прошлом году, но я не поехал, потому что была выставка в Москве. Я не могу летать с одной книжной выставки на другую - мне нужно хоть иногда работать. Но теперь издательство "АСТ" выпустило мой перевод на украинский - и я приеду (украинские переводы Вишневского выпустило киевское издательство "Національний книжковий проект", которое входит в группу издательств АСТ).

Как посмотреть истории под юбку

Это про мой роман "Бикини" - я подарил этой книге 2 года.

Есть такая историческая информация, которую невозможно прочитать в учебниках истории. Нормальная информация меня не интересует - я хотел посмотреть истории под юбку. Дословно - я же пишу о сексе во время Второй мировой.

Идея романа пришла в мою голову во время встречи с режиссером фильма "Одиночество в сети" Витольдом Адамеком. Мы были в ресторане в Загребе, и он сказал, что хочет снять низкобюджетный фильм про войну, что хочет, чтоб я написал сценарий.

Потом, уже в самолете, у меня родилась идея романа - начать все бомбардировкой в Дрездене 13 февраля 1945 года и закончить атомным тестом на Бикини в 1946 году.

Из этой идеи-мечты я сделал проект. Я всегда мечты превращаю в проект - и это очень опасно для моих близких, потому что если есть проект, то я хочу его закончить, довести до конца. Я как будто встречаюсь сам с собой и спрашиваю "Вишневский, что ты сделал за последнюю неделю?".

Я поехал в Дрезден собирать информацию. Я говорил со священником лютеранского костела - он рассказал о девочке, которая во время бомбардировки делала фотографии. Но он не знал, как она называется, не знал, что с ней случилось. Мне это понравилось. Представьте - абсолютные бомбы, бомбардировка и фотографии.

Я очень много времени провел в архивах и библиотеках. Тепер я знаю всех самых красивых библиотекарей.

О крысиных бегах и польской литературе

Сейчас все пишут очень банально - как я пишу. Они пишут, как все писатели 2000-х годов - о любви. О любви можно писать всегда.

Есть и про социальные проблемы - о безработице, алкоголизме. Просто люди бегут в этой погоне, в этих крысиных бегах - у них нет времени заниматься своими чувствами, разговаривать. В этой гонке они многое теряют.

Польская литература - очень западная. Поэтому очень трудно издать польских авторов на Западе. Это раньше всем было интересно читать, как поляки боролись с коммунизмом. Теперь поляки пишут о тех же проблемах, что и западные авторы.

Самые популярные сейчас - Катажина Грохоля, Мануэла Гретковская, Ежи Пильх, Марек Краевский. Грохоля пишет о проблемах женщин 30 лет, Краевкий пишет детективы - я такую литературу не люблю, но читаю, потому что мне интересно узнать, что в них нашли читатели.

О проституции в литературе

Я беру очень большую часть торта на польском рынке. Некоторым авторам в Польше это не нравится. Я массовый автор.

Я для других писателей экзотичный, как из зоосада. Со мной проблема - я пришел очень подзно, я не подготовлен писать книги.

Я издательская проститутка - хожу от одного издателя к другому. В Польше нормально, когда автор издается у одного издателя, а я иду туда, куда хочу.

О деньгах

Я не пишу, чтобы оплатить квартиру. Я зарабатываю, создавая компьютерные программы. Даже если перестану писать книги - ничего не случится. У мене всегда будут деньги на вино, хлеб и отпуск на Бора-Бора.

О бедности

Возможно, у бедного писателя больше мотивации, чтобы писать. Я родился очень бедным в рабочей семье. И я тяжело работал, чтоб заработать.

Но я бы ничего не написал, если бы никуда не ездил. А чтобы путешествовать на Бора-Бора, нужно немножко много денег.

А вот в фильме "Одиночество в сети" вы сыграли бомжа. Это такое мелкое хулиганство?

Этот бомж очень важный человек. Как-то раз на вокзале в день своего рождения я встретил такого бомжа. И мы с ним пили пиво.

Эта роль очень важная и красивая. Что важно - в ней нет слов. Эту роль я мог играть, я же не актер.

Как написать книгу

У меня проблемы с fiction, у ученых всегда с этим проблема.

Я всегда пишу проект книги. Он похож на схему компьютерной программы с кнопками "yes", "no", "if"...

Я пишу книгу так, как вы ее читаете. Я открываю на первой странице, и мне очень интересно, что будет дальше.

Как написать коммерчески успешную книгу

Книга должна рассказывать историю.

Сам я не понимаю, в чем феномен моей популярности в Польше и других странах. Моя работа заканчивается, когда издатель говорит, что издаст книгу. После этого - конец.

Это не кокетство! Это правда. Когда я издал "Одиночество в сети", то не думал, что книга станет полулярной. Это было интересно и трудно.

Черз две недели после выхода книги мне позвонила моя дочь и сказала, что в "Эмпике" я лучше, чем "Гарри Поттер". Это самая лучшая рецензия!

При всей популярности и хороших тиражах, ваши книги называют конъюнктурными...

Это неправда! Когда и пишу книгу, то не думаю о читателе. Есть только один читатель - это я.

Я ведь пишу все жанры - романы, эссе, сказки... Мои книги поляризируют - одни их любят, другие ненавидят. Это прекрасно! Чтобы ненавидеть, надо прочитать.

Именно поэтому у меня такая большая часть торта.

Но о ваших текстах говорят, что они всегда об одном и том же.

Если такое говорит человек, который читал роман "Бикини" - то он дурак!

Об элитарной литературе

Есть авторы, которые думают, что литература должна быть элитарной. Я знаю таких очень элитарных авторов. Но их книги покупают только друзья на "Вконтакте".

Так вы против элитарной литературы?

Нет. Я подозрителен к бестселлерам. Если книга нравится и бомжам, и профессорам университета, если все всем нравится, то в книге может и нет ничего такого special. Такие книги скучные.

Как мерить ценность книги? В Америке и Германии так называемая популярная литература - это не негативно. В Польше, в России, в Украине, если книга стоит на полке популярной литературы, то это часто воспринимается негативно. Как будто это не такая ценная литература.

У меня нет амбиций, чтобы мои книги были, как книги Достоевского.

О критике и импотенции

В Польше нет хорошей литературной критики. Я заметил, что если в одном журнале напишут обо мне позитивно, то в журнале-конкуренте напишут о Вишневском негативно.

Многие становятся критиками после того, как издадут неуспешную книгу. Они ее издали, а потом начинают разводить философию об элитарности литературы.

Скажу прямо. Критики - это импотенты. Они знают, как это делать, но не делают.

О политике в литературе

Я пишу много о разных странах - о Польше, о России, об Америке, о Германии. И все от меня получают. Правда, я пишу о хороших немцах - за это я получил в Польше. Потому что это не политично. Но я ведь живу в Германии уже 20 лет!

Еще я не люблю американцев как нацию. Там есть элита, но большая группа - это группа необразованных американцев. Необразованных в сравнении с Европой и Восточной Европой. Особенно с Восточной - для нас всегда образование было очень важным.

Политикой я интересуюсь, потому что хочу понимать мир. Но я не хочу быть политиком.

Я не верю политикам. Это люди, которые делают на море шторм, а потом рассказывают, что только они могут нас спасти.

О родителях

Мой папа родился в концентрационном лагере, мама - в Берлине. Это немецко-польское соединение на уровне квартиры. Мама меня не научила любить немцев, так же, как папа не научил ненавидеть немцев.

Мой папа был без образования, он работал водителем "скорой помощи", мама была продавщицей в магазине.

Папа всегда говорил, что если я не буду учиться, то стану политиком. Это страшно. И это правда - так и есть.

Как литература влияет на науку

Литература совсем не влияет на мою работу - я пишу программы для обработки баз данных. Мои программы не романтичны - они просто должны работать. Любовь может влиять на настроение, но не на работу.

А вот наука на литературу влияет очень. С 24 лет я начал работать в науке - я не знаю другого. Поэтому во всех моих книгах есть люди, которые занимаются наукой. Я бы не мог написать "Одиночество в сети" от имени человека, который работает в банке клерком.

Наука vs Бог

Я верующий в Бога физик.

Мне не нужен Бог, чтобы объяснить мир и его происхождение. Есть в науке понятие "Punkt osobliwy" - в этом пункте начало Вселенной. Для физиков это значит, что они на границе. И никто не знает, был ли Бог перед этим пунктом.

Я не понимаю, почему я есть в этом мире - для этого мне нужен Бог. Я бы хотел с ним поговорить - для этого я иду в костел в понедельник, когда там пусто и никого нет.

Почему не на мессу?

Религия не влияет на то, как мы живем.

В Польше много поверхностного католицизма. В Польше столько же алкоголиков и разводов, как и в Чехии - а в Чехии никто не верит в Бога.

Тоска по родине

Это перед Перестройкой я скучал по Польше - нужна была виза, телефоны не работали.

Теперь трудно скучать. Я начинаю мой день с чтения польских сайтов. Потом звонят мои друзья из Польши. Если я соскучусь, то сяду на самолет и полечу в Варшаву. И я долечу за полтора часа, а мой друг доедет из Кракова до Варшавы за 2 часа 40 минут.

Я жил в двух тысячах гостиниц в восьми городах на четырех континентах, но я поляк и всегда буду поляком. Я не распаковал последний чемодан. Я думаю, что русские, украинцы и поляки никогда не распаковывают последний чемодан - они всегда готовы вернуться. И я вернусь.

Идеальная женщина

Это очень личное. Для меня идеальная женщина - это готовая ждать женщина.

Ждать - это на кухне с тарелкой супа?

Нет, просто ждать. Я не смогу ей дать много времени - я много работаю, у меня много пассий. Я дам мало времени - полчаса в день. Но это будет время высокого качества.

А еще женщина должна всегда говорить мужчине, что он самый лучший, должна восхищаться.

О сексе

Умные женщины - секси! Намного более секси, чем женщины с глубоким декольте или в мини-юбке. Самое важное - разговаривать.

Об отдыхе

Отдыхать - это не делать то, что я делаю 5 дней в неделю. Если я занимаюсь наукой 9 часов в день, то я отдыхаю, когда пишу книги.

Но иногда мне нужно регенерировать. Я люблю экзотические страны. В прошлом году был на Мадагаскаре, до того - на Бора-Бора, Сейшелах, Маврикии, Мальдивах.

О счастье

Я бываю счастлив, когда вечером после долгого дня слушаю Шумана и пью хорошее вино. А еще я счастлив, когда звонит дочь и рассказывает, что счастлива со своим мальчиком. И когда вижу солнце на Невском...

Я работал 6 лет, чтобы сделать и защитить докторскую диссертацию - это очень долго. Когда я ее защитил - это было самое короткое счастье. Я был наверху 5 минут, а потом долго спускался вниз.

If you go uphill you don´t see the other hills. But if you are on the top, you see the other hills.

(Когда идешь в гору, не видишь других вершин. Но когда ты на вершине, видно все остальные вершины).

Об эпатаже

Обо мне еще никогда не писали в желтой прессе. И никогда не будут писать, потому что я очень спокойный человек. У меня нет времени на скандалы.

Писатели в Польше счастливы, потому что их мало знают в лицо - это не актеры.

Так в Польше писатели не публичны?

Публичны, но их редко узнают на улицах. В Петербурге меня узнают намного чаще - я в России намного более публичен, чем в Польше.

Список литературы

Я всегда читаю параллельно три книги - на английском, немецком и польском языке. Теперь буду читать четыре - еще и на русском.

На польском читаю "Miłość po polsku" Мануэлы Гретковской. На английском читаю книгу Nancy Etcoff "Survival of the Prettiest: The Science of Beauty" - очень интересно, о том, как красота влияет на успех в жизни, о том, что люди готовы сделать для красоты. На немецком читаю Данил Кельман "Как помирить мир" - это история про Гауса и Гумбольдта, история о мире науки.

О голоде

У большинства людей бурчит в желудке, а у меня бурчит в мозге.

Ирина Славинская