Классик американской литературы Джером Сэлинджер, наверное, и не думал, когда писал свои «Девять рассказов» о Глассах и «Над пропастью во ржи», что станет первым гранж-писателем Штатов. Но случилось именно так.

Надо бы её сначала погладить утюгом! — задумчиво сказала Венди.

Но Питеру, как и всякому мальчишке, было на это наплевать. Он в дикой радости заскакал по комнате. Он уже забыл, что тень ему пришила Венди.

Д. Барри. Питер Пэн

Вдохновитель серийных убийц?

Долгое время Сэлинджера позиционировали как любимого писателя психопатов и серийных убийц. Для этого были причины. Например, одно из самых громких преступлений XX века — убийство Джона Леннона. Марк Чепмен, который до сих пор сидит за убийство Леннона и про которого снято фильмов и написано статей уже больше, чем ему могло примечтаться, сразу после того, как застрелил рок-икону, читал именно «Над пропастью во ржи».

Второй случай, попавший в массмедиа, — Роберт Бардо. В возрасте 15 лет он домогался Саманту Смит, любимицу СССР и посланницу мира, которая погибла в автокатастрофе. А когда немного повзрослел, его кумиром стала девушка по имени Ребекка Шеффер. Шёл 1987 год. Бардо пришёл к Ребекке и с порога выстрелил в неё в упор. Она упала, а он убежал и по дороге выкинул пистолет, а на крышу соседнего дома забросил «Выше стропила, плотники». Действительно, выше.

Его задержали позже на автостраде, он был в трансе.

Но связывать Сэлинджера с серийными убийцами — это, конечно, ошибка. Если уж и могли герои депрессивно-солнечной вселенной Джей Ди подталкивать на убийство, то скорее на суицид. Его тексты были самым настоящим гранжем в литературе. А такие трагические фигуры 90-х, как Курт Кобейн и семья Феникс, стали воплощениями сэлинджеровских персонажей.

Настоящая честность

Но какая вообще связь между Сэлинджером и упомянутыми героями 90-х? Ответ в одном-единственном слове — честность.

Как Курт Кобейн не был выдуманным героем шоу-бизнеса (а, напротив, стал последним из живых, настоящих людей в легенде под названием «рок»), так и Холден Колфилд из «Над пропастью во ржи» был самым живым парнем на планете. Слишком живым, чтобы жить… Как Сеймур Гласс в рассказе «Хорошо ловится рыбка-бананка» не мог вынести пошлости и фальши этого мира, так и Ривер Феникс до конца был честен перед самим собой…

Помните, приезжает поэт Сеймур со своей прекрасной юной женой отдыхать. Она всё время болтает с мамой, а он… пытается оставаться честным.

Сеймур едет в лифте. Рядом стоит женщина и смотрит на его ноги. Он вслух соглашается: «Да, у меня действительно бледные и незагорелые ноги». В ответ дама возмущается, утверждая, что вовсе и не думала смотреть на его ноги. «Ну что за бред, — утомляется Сеймур, — у меня нормальные ноги. Просто я ещё не успел загореть. А вы смотрели на них, зачем это скрывать? К чему вся эта ложь?»

Он выходит из лифта, покинув дурацкую даму, и идёт на пляж. Встречает там маленькую девочку. Много с ней болтает, и когда они вместе купаются, целует её в розовую пяточку. А та вдруг говорит ему: «Фу!»

Сеймур разочарованно отвечает: «Сама ты фу!»

Даже этот маленький ангел и тот уже испохаблен пошлыми условностями мира взрослых.

Сеймур возвращается в гостиничный номер, и там его жена — самая красивая жена в мире! — продолжает вести разговор со своей мамой, не обращая на него никакого внимания.

Он с любовью смотрит на неё и стреляет себе в голову.

Питер Пэн

Джером Д. Сэлинджер родился в Нью-Йорке (Манхэттен) 1 января 1919 года. Отец — Соломон Сэлинджер, еврей, успешный торговец продуктами питания, мать — Мэри, ирландских кровей женщина, образ которой Сэлинджер любовно и иронично запечатлел в Бесси, матери семейства Гласс.

Джером часто менял учебные заведения. Кстати, Курт Кобейн тоже их часто менял и прогуливал занятия. Биографы Кобейна, оправдывая такое отношение к учёбе, обычно говорят о частых переездах из города в город. Но не в этом причина. Курт, как и Джером в своё время, неоднократно признавался в ненависти к некоторым учителям за их религиозный фанатизм и нетерпимость.

А ещё яснее отвращение Сэлинджера к систематическому образованию высвечивает параллель с семьёй Феникс. Ривер, Рейнбоу, Хоакин, Либерти, Саммер Джой. Раздражающие своей богоданной одарённостью дети-вундеркинды Глассов. Дети с говорящими именами. Дети прихиппованных родителей. Дети, от которых все ожидают яркого полыхания и последующего восстания из пепла по умолчанию.

Старшим из них был Ривер. Полуграмотный мальчик, не получивший образования самородок, по собственному разумению выхвативший из окружающего мира самое важное для себя. По сути, он материализованная мечта Сэлинджера, неоднократно размышлявшего о том мире, в котором дети всё познают сами — от истинного цвета неба и молодого листочка, — не опираясь на авторитетное мнение академически натасканных взрослых с шорами многовекового человеческого опыта на глазах.

Вот эти мальчики — они и есть олицетворение нелюбви Сэлинджера к взрослой лжи и обыденности. Потеряшки, похищенные Питером Пэном — Джей Ди, подростком, отторгающим нитки, которыми неоднократно пытались пришить к нему взрослую тень его незадачливые спутницы.

…Отец будущего классика перспективу содержать так и не получившего образования сына, не желающего заняться семейным бизнесом, воспринимал отнюдь не радужно — они серьёзно рассорились и не поддерживали отношений.

На войне

Сэлинджер, как и многие другие молодые люди, был призван в 1942 году в армию. Поступил в 12-й пехотный полк, в составе которого в 44-м принимал участие в Нормандской операции. Проявил себя, по воспоминаниям однополчан, исключительно героически.

Участвовал он также и в кровавых боях на западе Германии под Хюртгенвальдом, осенью 44-го. Бои в Хюртгенском лесу для американской армии обернулись чудовищным по числу жертв кошмаром, пережить который, согласно биографу Яну Гамильтону, Сэлинджеру удалось без ранений, но с серьёзными последствиями: он был госпитализирован с нервным истощением.

За время, проведённое в Европе, он написал несколько рассказов и познакомился в освобождённом от фашистов Париже с Хемингуэем, о котором отзывался позже совсем не восторженно. А ещё, покуда Сэлинджер специализировался в контрразведке и занимался тем, что участвовал в арестах и допросах бывших нацистов, в 1945-м он встретился со своей первой женой — Сильвией. Эту немку обвиняли в сотрудничестве с фашистами. А когда обвинения были сняты, Сэлинджер, как честный человек, извинился и предложил ей руку и сердце. И увёз с собой в Америку.

Во лжи

Какое-то время молодая семья жила в доме родителей Сэлинджера, но брак был недолгим: быт и нравы еврейской семьи вызывали отторжение у привезённой из Европы Сильвии, которую подозревали в сочувствии нацистам, может быть и не так уж напрасно.

Сэлинджера угнетала вопиющая противоположность его взглядов взглядам его молодой супруги.

Надо заметить, Джером с юности тяжело переносил любые выплески антисемитизма, а с ними ему пришлось встречаться довольно часто — Америка 30—40-х годов не отличалась особой толерантностью. Этот комплекс нелюбимого члена общества, отторгаемого из-за национальности, он пронёс и через свои произведения. Достаточно вспомнить рассказ «В лодке», в котором маленький мальчик впервые сталкивается с антисемитизмом взрослых. И убегает, прячется, самоизолируется в своём маленьком ковчеге. Реакция, наиболее близкая и понятная самому Сэлинджеру.

Уже будучи зрелым мужчиной, Сэлинджер узнал, что еврей он только наполовину, что иудейство матери — чистой воды мимикрия. И это тоже ранит его, как ранит и злит отношение к нему собственно евреев. Кругом сплошная ложь…

Успех

В 1948 году он публикует первый из девяти рассказов о Глассах — «Хорошо ловится рыбка-бананка» (A Perfect Day For Bananafish) — жестокое и невыносимо прекрасное по внутреннему свету произведение, своего рода гимн океанологам, изучающим заведомо непостижимую проблему массового выброса китов на сушу.

В 1950-м тридцатиоднолетний Сэлинджер встретил пятнадцатилетнюю Клэр Дуглас — юную англичанку, дочь британского искусствоведа Роберта Лэнгтона Дугласа, которую отправили в Америку подальше от последствий войны. Джером очаровал девушку долгими и содержательными беседами на философские темы… Высокий, красивый, мрачный, саркастичный тип, прошедший войну… писатель… он как раз в этот момент работал над созданием так прославившей его книги — «Над пропастью во ржи» (The Catcher in the Rye), которую опубликует в 51-м… Стоит ли удивляться, что Клэр очень быстро утратила связь с реальностью, влюбившись в Сэлинджера.

Кстати, помимо работы над книгой, Джером тогда серьёзно увлёкся индуизмом, и о чисто сексуальной подоплёке романа с Клэр говорить не приходится — Сэлинджер ответственно подходил к духовному самосовершенствованию и полностью воздерживался от плотской стороны отношений.

Тем не менее он женился на девушке, не дожидаясь окончания школы (что, несомненно, послужило отличным поводом попытаться обвинить его в совращении малолетней, ну или просто потрепаться постфактум на эту столь увлекательную для общества тему). Вместе они поселились в недавно приобретённом особняке в Корнише, Нью-Хэмпшир.

Отшельник

Это и был тот самый дом на отшибе, который позже превратился в его крепость, осаждаемую страждущими просветления юными и не очень, разной степени безмозглости представителями человечества.

Сэлинджер вовсе не хотел той ложной земной популярности, которая пришла к нему. Всей этой мишуры, сопровождаемой неизменным лицемерием (в общем, всем тем, что погубило Курта Кобейна)… Но журналисты не переставали штурмовать его крепость. И доставали его так, что он даже пару раз доводил дело до суда.

Сэлинджер опубликовал в конце 50-х ещё четыре повести — «Френни» (Franny, 1955), «Выше стропила, плотники» (Raise High the Roof Beam, Carpenters, 1955), «Зуи» (Zooey, 1957). Последний его рассказ «Хэпворт, 16. 1924» появился в 1965 году в журнале The New Yorker.

Брак с Клэр, к сожалению и обиде двоих детей, продлился недолго: сначала Венди-Клэр повзрослела и утратила чувствительность к волшебной пыльце сопричастности к жизни гения. А затем выросли и дети.

Сэлинджер прекрасно ладил с людьми, пока у них не выпадали молочные зубы.

В 1967 году он развёлся с Клэр и своими детьми-подростками. Да и вообще — развёлся со всеми нами.

Впрочем, в блиц-интервью, которое он дал в 1980 году ежедневной газете Baton Rouge (La.) Advocate, он утверждал: «Я люблю писать и, уверяю вас, пишу регулярно. Но я пишу для себя, для собственного удовольствия. И я хочу, чтобы мне позволили спокойно делать это в одиночестве».

В 2000 году Маргарет Сэлинджер выпустила мемуары с остроумным названием «Над пропастью во сне: мой отец Дж.Д. Сэлинджер». Мемуары, пропитанные горечью детских и юношеских обид и комплексом конфликта с отцом: он — деспот, жена и дети — жертвенные агнцы папиных поисков путей к Истине. Дочь описывала Сэлинджера как крайне неприятного нелюдимого типа, который пьёт свою мочу и разговаривает на неизвестных языках…

А Джером… женился на юных созданиях ещё дважды. Разница в возрасте с последней женой — 50 лет. И это прекрасно.

Дмитрий Мишенин, Анна Маугли