Завантажити

окопах, неделя отдыха. Понял?
– Понял.
– Поскольку ты приезжий, получку тебе платить будет исполком. Средняя зарплата плюс окопные – 75 рублей в сутки. Понял?
– Понял.
Старлей кивнул и поднялся.
– И еще. Ты – доброволец. То есть, в любой момент можешь сдать автомат и мотать на все четыре стороны… Но если попробуешь удрать со стволом...
– Понял, – перебил его Миха. – Все понял.
– Ну и ладно... Все, свободен.
«Первое на моей памяти избавленное от бюрократизма военное учреждение, – с усмешкой думал Миха, выходя в коридор. – И это хорошо. Вот где бы еще пожрать?..»
Потом их, группу новобранцев, погрузили в бортовой «ЗИЛ» и повезли в горисполком. Выдавать оружие.

– Приднестровье – это узенькая полоска на левом берегу Днестра, – рассказывал щуплый парнишка, покачиваясь в унисон с движениями кузова. – Километров пятнадцать-двадцать в ширину. До сорокового года мы были в составе Украины, а потом этот берег присоединили к Молдавии...
– И на хера, спрашивается? – пододвинулся бли жееще один ополченец. – Здесь большинство – славяне. Да мы бы и не рыпались, честно говоря. Кому воевать охота? Были бы в составе Молдовы...
– Да не были бы, Серега, не были! – перебил его парнишка. – Разве с этими придурками нормально жить можно?
– А чего? Сделали бы федерацию... Вон и Смирнов об этом говорил, президент наш.
– Да, нах, не шизди только... – отмахнулся парнишка и снова обратился к Михе: – Эти пряники нормального разговора ни хера не понимают. У них только «Великая Румыния» в голове. А где она там великая? За всю историю ни одной войны не выиграла... Они хотели здесь сделать, чтобы был только молдавский язык и латиница, а русские, значит, как второй сорт. Кричали, нам: «Чемедан, вокзал, Россия!» А мы, понимаешь, не хотим быть вторым сортом. И румынами делаться не хотим. Мы – русские и мы – у себя дома...
– Ага, – снова вмешался второй ополченец, – а румыны нам – «Русских за Днестр, евреев в Днестр!» Сколько жидов оттуда слиняло – мраки!..
«Традиционная тема, – автоматически подумал Миха. – И здесь евреи в чем-то виноваты...»
– Знаешь, как эти пряники Приднестровье называют? – обернулся парнишка к Михе, – «Транснистрия». Нормальная байда? Хер выговоришь...
«Транснистрия. Прямо Трансвааль какой-то!» – подумал Миха.
Бортовой «Зил»-130 мчался по шоссе в сторону Дубоссар. Ополченцев под брезентовым тентом было человек пятнадцать. Из них шесть-семь новобранцев, а остальные – возвращающиеся с отдыха вояки.
– А что за место – Кочиеры? – снова спросил Миха у щуплого парнишки – одного из «бывалых».
– А это село рядом с Рогами, у самого Днестра. Румыны там плацдарм захватили.
– На этом берегу?
– Ясно – не на том... Они у Рогов высадились. Там холмы, а между ними, в ложбинке, – Роги. А наши позиции – чуть дальше, у Кочнер.
– Там персиковые сады, – сказал второй ополченец. – Так вот, с одной стороны сада наши окопы, а с другой – румынские. До них – метров сто, не больше.
– А почему «румыны»?
– Да они там все – румыны, – отмахнулся парнишка. – Молдаване только на этом берегу и остались.
А у пряников с той стороны и техника румынская, и военные советники, и наемники оттуда. И еще. Гимн, флаг, язык у них румынские, понимаешь? То есть, они там у себя в Кишиневе взяли и одним махом упразднили такой народ как молдаване. Нормальная байда? Так что, они нормальные? Румыны и есть.
Некоторое время ехали молча. Стало слышно, как в голове кузова невнятно переругиваются Василич и еще один «бывалый».
«Значит так, я на «Эдельвейс» возьму четверых, а остальных тебе на «Ворон» отдам...»
«Э, Василич, а не до хера ли тебе будет столько народу, а?...»
«Да пошел ты!.. У тебя на «Вороне» и так хренова куча раздолбаев без дела сидит...»
«Это у меня-то без дела?!.. Да я...»
Движок на подъеме взревел громче, и Миха уже ничего не слышал.
– Собакин! – неожиданно крикнул сидевший у самой кабины Василич. И после паузы снова: – Собакин! Оглох, что ли?
«Блин, это ж он меня зовет!..» – дошло до Михи.
– Че?
– Ну и фамилия у тебя!
– Вообще-то, моя фамилия – Остен-Бакен, – сказал Миха.
– Та до фени мне, как твоя фамилия... В штабе сказали, на «Вороне» людей маловато. Пару человек там оставим. Да и тебя с ними...
– Почему?
– А и на хер ты мне на «Эдельвейсе» не нужен такой красивый, – пояснил Василич.
– Вижу, у вас здесь добровольцев здорово любят.
– Любят, да не всех. Таких, как ты – нет.
– Понятно. Спасибо. А почему?
– По кочану. Умный больно.
– Да ладно, не обращай внимания, браток, – дернул Миху за рукав парнишка. – Василич у нас того, старой закалки человек. Сталинской еще. Он ко всему – по-своему.
В четырехугольнике заднего вида уплыл дорожный указатель развилки на Гояны.
– Совсем уже чуть-чуть осталось, – сказал парнишка.
– Слышь, я вот смотрю и никак не могу понять, –

читати