Електронна бібліотека/Проза

напевно це найважче...Анатолій Дністровий
хто тебе призначив критиком часу...Анатолій Дністровий
знає мене як облупленого...Анатолій Дністровий
МуміїАнатолій Дністровий
Поет. 2025Ігор Павлюк
СучаснеІгор Павлюк
Подорож до горизонтуІгор Павлюк
НесосвітеннеІгор Павлюк
Нічна рибалка на СтіксіІгор Павлюк
СИРЕНАЮрій Гундарєв
ЖИТТЯ ПРЕКРАСНЕЮрій Гундарєв
Я, МАМА І ВІЙНАЮрій Гундарєв
не знаю чи здатний назвати речі які бачу...Анатолій Дністровий
активно і безперервно...Анатолій Дністровий
ми тут навічно...Анатолій Дністровий
РозлукаАнатолій Дністровий
що взяти з собою в останню зимову мандрівку...Анатолій Дністровий
Минала зима. Вона причинила вікно...Сергій Жадан
КротовичВіктор Палинський
Львівський трамвайЮрій Гундарєв
Микола ГлущенкоЮрій Гундарєв
МістоЮрій Гундарєв
Пісня пілігримаАнатолій Дністровий
Міста будували з сонця і глини...Сергій Жадан
Сонячний хлопчикВіктор Палинський
де каноє сумне і туманна безмежна ріка...Анатолій Дністровий
Любити словомЮрій Гундарєв
КульбабкаЮрій Гундарєв
Білий птах з чорною ознакоюЮрій Гундарєв
Закрите небоЮрій Гундарєв
БезжальноЮрій Гундарєв
Людському наступному світу...Микола Істин
СЦЕНИ З ПІДЗЕМЕЛЛЯАнатолій Дністровий
Завантажити

любого по первому кивку нырнет, потому как все они там такие; но… Запал на нее как слон на моську и — хоть на расстрел. А братану моему ближайшему, любимейшему, тому, что в штанах залег, чего ему расстрел? У него все просто: подъем-отбой, не его ж расстреливать будут.
А она, конечно, к моему приходу в полной боевой готовности. Знаю же, что тут, пока меня не было, без дела не сидела, наверняка знаю, но хренушки: никакого хахаля я у нее в комнате не нашел, хотя — каюсь — даже под койку украдкой заглянул. Что ж, тем лучше для хахаля, а то нашел бы — завалил бы напрочь, это уж точно.
Блин, эта штука у них, интуиция женская, она меня всегда озадачивала: она ж ведь покруче пэвэошного локатора выгребает. Уверен, я еще не успел из госпиталя выскочить, а Наташка меня своими женскими делами уже наверняка запеленговала, причем со всей моей кобелиной тягой. (А тяга у меня, к слову, — труба! Куда тому МИГу реактивному браться…)
Ну, конечно, первым делом подружек из комнаты на все четыре стороны, потом через бедро и в койку. Рота, в ружье! И — пошла рубка направо и налево…
Потом, подсогнав первую охотку, расслабился. Закурил, подкурил ей. Лежим, травим. Лениво так, бестолково, отвязно.
— Скучала?..
— Скучала…
— За кем?
— За кем надо.
— А чего не спрашиваешь, где зависал?
— Ты ж мужик. Захочешь, сам расскажешь.
— Это верно… Горячее дело было. Встретился с глазу на глаз со стрелком одним…
Вот сука! Лежишь рядом с ней, смотришь в эти глазищи бесстыдные, и вот уже на все тебе плевать, и на тоску свою, и на то, что зему вот этими руками завалил. Сейчас он для тебя просто «один стрелок», как все те, которых ты раньше брал.
— Ну?..
— Ну, у меня — пара пуль под ребра, у него — цинковая парадка и бесплатный проезд домой…
Ублюдок, это ж ты о корифане о своем!..
— …Только-только из госпиталя вышел.
Она поднимается на локте, глядит восхищенно.
— Ты серьезно?
Теперь, конечно, нельзя без того, чтобы ручонку ее не взять и пальчиками в следы от пуль не потыкать. Конечно: герой ведь, ебивомать!..
Она балдеет в полный рост. Вот бабы! Какая им разница, с кем трахаться — приборы-то у всех одинаковые. Ан нет: если герой какой-нибудь, то аж пищат. Почему?
А меня уже понесло:
— Мы ж не мазута какая-нибудь, мы — лоси, у нас вся служба такая, стрельба, рукопашная, поножовщина, по краю смерти ходим…
Блин, сам же ненавижу весь этот петушизм, чтобы перед курицей грудь надуть, перья распушить, пройтись гоголем и закукарекать о своих петушиных победах, но рядом с ней ну ничегошеньки поделать с собой не могу. Несет — и труба!
А она лежит рядом, прижавшись, такая вся белая, голая, сладкая, бабская какая-то, и не пойму почему — вроде ж ничего особенного: в головах у них точно поменьше нашего, между ног тоже (вот есть же что-то такое, цепляющее до дрожи, до судорог, в этом сочетании двух стройных ног и пустоты между ними), — но рядом со всем этим превращается нормальный мужик (я не только себя имею в виду, - обобщаю, как говорит замполит) в бестолкового, кипящего кобеля.
И когда это происходит, тут уж не зевай, потому что братан твой ближайший уже навытяжку, уже по стойке «смирно» стоит. А тогда ничего другого не остается, как скомандовать «Шашки вон! На шенкелях в атаку а-а-арш!..»
Потом мы снова расслабились и закурили. И меня опять понесло. Морожу чего-то про скорый дембель, про папашу-богатея с дачей, машиной и прессом бабок, про то, как прикатит она ко мне в Красноярск, ну и дальше — по расписанию — про кабаки, шашлыки, выезды на дачу и прочий кайф. И причем морожу и сам пугаюсь того, что морожу, но одновременно до писка хочу, чтобы так оно все и было.
А она слушает и знай себе все плотнее прижимается ко мне всем своим щедрым женским хозяйством… Блин, ну а мне ж сейчас многого не надо: вот я опять «шашки вон!» и погнал в атаку. Чего ж она, гадина, со мной делает, в самом-то деле! Прямо как соковыжималка с лимоном…
А потом — снова сигарета под сумасшедший базар. Из меня хлещет, что дрисня, что «швыдка Настя», как Хохол говорит. Почему — не пойму. Может, потому, что и лосю иногда надо припасть на чью-то грудь и почувствовать, что не один. Наверное. И так мне в кайф это чувство, что тяну я его из последних сил, растягиваю, даже вот таким дурным морозом. Знаете, как дети дорываются до терпеливых слушателей-взрослых и гонят, гонят чего-то без конца, выдумывают, а потом и сами не помнят, чего гнали. Все, о чем мечтали, чего не имеют, все в это гониво вставляют, и рассказывают о том, чего нет, как будто оно есть. Так и я. Рассказываю ей о том, каким бы я хотел быть. Но так, как будто я такой и есть. Как будто я и есть крутой боец без страха и упрека, из мажорной семьи, живущий в богатстве и блеске, в каком-то киношном, счастливом, невсамделишном мире, куда я ей только из своей доброты позволил заглянуть одним глазком.
А им же, бабам, только этого и надо. Они бы такие байки сутками слушали, даже без перерывов на прием пищи. Принцы, белые кареты цугом, замки на утесах, даже ночные горшки — и те в сусальной позолоте… Нет, они,

Останні події

13.03.2025|13:31
У Vivat вийшла книжка про кримських журналістів-політвʼязнів
13.03.2025|13:27
Оголошено короткий список номінантів на здобуття премії Drahomán Prize 2024 року
11.03.2025|11:35
Любов, яка лікує: «Віктор і Філомена» — дитяча книга про інклюзію, прийняття та підтримку
11.03.2025|11:19
Захоплива історія австрійського лижника: «Виходячи за межі» у кіно з 13 березня
11.03.2025|11:02
“Основи” видають ілюстрованого “Доктора Серафікуса” В. Домонтовича з передмовою Соломії Павличко
10.03.2025|16:33
Стартував прийом заявок на фестиваль для молодих авторів “Прописи”
07.03.2025|16:12
Життєпис Якова Оренштайна у серії «Постаті культури»
05.03.2025|09:51
Міжнародна премія Івана Франка оголосила довгий список претендентів
02.03.2025|11:31
Я стану перед Богом в безмежній самоті…
01.03.2025|11:48
У Харкові пошкоджено місцеву друкарню «Тріада-Пак» і дві книгарні мережі «КнигоЛенд»


Партнери