Завантажити

года полтора спустя.А. Бестужев, познакомившись в рукописи с первой главой "Евгения Онегина", стал сравнивать ее с "Дон Жуаном", Пушкин, который написал к этому времени уже около четырех глав своего романа, энергично отклонил правомерность такого сопоставления: "Ты сравниваешь первую главу с "Дон Жуаном". - Никто более меня не уважает "Дон Жуана" (первые 5 песен, других не читал), но в нем ничего нет общего с "Онегиным" (письмо Бестужева Пушкину от 9 марта 1825 г. и ответ Пушкина от 24 марта; см. т. 9).
Эти, казалось бы исключающие друг друга, утверждения на самом деле оба справедливы. Лиро-эпическая форма пушкинского "романа в стихах" с его "смесью прозы и поэзии в изображении действительности" (Белинский), непрерывными авторскими "лирическими отступлениями", афористическими суждениями и высказываниями на самые разнообразные темы, непринужденной поэтической "болтовней", ироническим тоном и веселым, порой пародическим пересмеиванием устарелых, но еще бытующих литературных традиций, действительно очень близка к "Дон Жуану". Но по существу Пушкин не только не следует Байрону, но и прямо противопоставляет свой роман произведению английского поэта-романтика.
При сходстве манеры повествования "Евгений Онегин" и "Дон Жуан" представляют собой два совершенно различных вида романа. Действие "Дон Жуана" перенесено в прошлое - в XVIII в. По фабуле это - любовно-авантюрный роман с галантными приключениями условно-литературного героя. "Евгений Онегин" - роман о современности, о пушкинском "сегодняшнем" дне, - произведение, которое заимствует все свое содержание - образы действующих лиц, картины быта, природы, -из непосредственно окружавшей поэта действительности.
Читая пушкинский роман в стихах, мы все время ощущаем присутствие автора, который неизменно выражает свое личное отношение к совершающемуся, дает свою оценку всему, о чем он рассказывает и что показывает в своем произведении, - героям, фабульным положениям, в которые они попадают, их реакции на это, их поведению, поступкам. Но поэт не смешивает воедино лирическое и эпическое начала, не подменяет образа героя самим собою, объект - субъектом. Нагляднее всего это сказывается на новом методе изображения "главного лица" романа, лица, в котором с наибольшей силой проявляются "отличительные черты молодежи XIX века" и который в силу этого особенно близок и родствен самому поэту. Перечисляя те "черты" в натуре Онегина, которые ему "нравились", указывая на известное сходство характеров и жизненных обстоятельств героя и самого себя (строфа XLV первой главы), Пушкин одиннадцатью строфами ниже столь же отчетливо подчеркивает и "разность" между собой и героем (строфа LVI). То, что говорится здесь о различном отношении автора и героя к природе, как бы последнее звено в целой цепи "разностей", которые то и дело выступают из предшествующего изложения (см., например, строфы XVII-XXII, в которых говорится о равнодушии и охлаждении Онегина к театру, балету и тут же, в лирическом отступлении, показано совершение иное, восторженное отношение к ним поэта). Отделение автора от героя дается не только в порядке субъективных деклараций, а и художественно-объективно, образно-осязательно. Не ограничиваясь, так сказать, бесплотным присутствием своим в строфах романа (которое все время дает себя знать в особой то лирической, то иронической, порой и той и другой вместе, интонации повествования и еще непосредственнее сказываете" в лирических отступлениях), поэт прямо объективирует себявводит в ряд вымышленных персонажей, в образно-художественную ткань романа, живописующую картину жизни петербургского общества "в конце 1819 г." (то есть незадолго до высылки Пушкина из столицы на юг), как точно датирует он действие первой главы в предисловии к ней. Это несомненно сообщает данной картине большеи жизненности и полноты. По-видимому, с этой же целью поэт показывает (именно показывает, а не только называет.) в той же первой главе в числе друзей Онегина и еще одно реальное лицо, для данной эпохи весьма выразительное, - своего близкого приятеля, кутилу и вольнодумца - гусара Каверина; позднее, в седьмой главе, в картину дворянской Москвы он подобным же образом включает характерную фигуру своего друга - поэта кн. Вяземского - рисует знакомство его с Татьяной. Отводя целых семь строф (строфы XLV-LI) из шестидесяти, составляющих первую главу, описанию своего знакомства и дружбы с Онегиным, - поэт наглядно демонстрирует читателю, что автор и герой не одно, а два лица, из которых каждое имеет свой особенный характер ("Я был озлоблен, он угрюм"), живет своей собственной жизнью. Снова и таким же точно приемом напоминает об Этом Пушкин читателю и почти в самом конце романа, в вынужденно исключенной из него предпоследней главе - о путешествии Онегина: герой и автор встречаются друг с другом в Одессе незадолго до ссылки поэта в Михайловское.
Во время подготовки к печати первой главы "Евгения Онегина" Пушкин вслед за текстом посылает набросанный им рисунок, иллюстрирующий XLVIII строфу, с ее

читати