Завантажити

(выбегает)
Держите!
Гоните со двора ее долой!
Вот след ее, с нее вода течет.
Дружко
Да, так, вода. Юродивая, видно,
Нечаянно сюда прокралась. Слуги,
Над ней смеясь, ее, знать, окатили.
Князь
Ступай, прикрикни ты на них, как смели
Над нею издеваться и ко мне
Впустить ее. (Уходит.)
Дружко
Ей-богу, это странно.
Кто там?
Входят слуги.
Зачем пустили эту девку?
Слуга
Какую?
Дружко
Мокрую.
Слуга
Мы мокрых девок
Не видели.
Дружко
Куда ж она девалась?
Слуга
Не ведаем.
Сваха
Ох, сердце замирает.
Нет, это не к добру.
Дружко
Ступайте вон
Да никого, смотрите, не впускайте.
Пойти-ка мне садиться на коня. (Уходит.) Сваха Недаром песню чудную пропели, Недаром чудеса творятся. Чем-то Все это кончится!

2

Светлица.

Мамка …
Ну в ком ему найти, как не в тебе,
Сокровища такого?
Княгиня
Я слыхала,
Что будто бы до свадьбы он любил
Какую-то красавицу, простую
Дочь мельника.
Мамка
Да, так и я слыхала,
Тому давно, годов уж пять иль больше.
Но девушка, как слышно, утопилась,
Так нечего об ней и поминать.
Княгиня
Уже одну любил он да покинул,
Так и меня покинуть может он.

Д.Д. Благой. "ЕВГЕНИЙ ОНЕГИН" "Евгений Онегин" по праву считается основным, центральным произведением Пушкина. Работа над ним, продолжавшаяся около восьми с половиной лет (9 мая 1823 г. - 5 октября 1831 г.), падает на период наивысшего расцвета творчества Пушкина-поэта (в дальнейшем он все больше и больше обращается к прозе).
В "Евгении Онегине" нашел свое наиболее полное воплощение один из значительнейших замыслов поэта: дать образ "героя времени", типический портрет современника - человека нового, XIX столетия. Замысел этот возник у Пушкина почти сразу же после окончания первого большого его произведения - сказочно-романтической поэмы "Руслан и Людмила".
Всего через несколько месяцев после завершения "Руслана и Людмилы" Пушкин начинает писать свою первую южную поэму "Кавказский пленник", главной задачей которой было, по его собственным словам, олицетворить в образе героя "отличительные черты молодежи XIX века". Однако Пушкину удалось осуществить это далеко не с той степенью полноты и широты обобщения, к которой он стремился. Реалистическое в существе споем задание вступало в противоречие с приемами в средствами романтической поэтики, самым значительным представителем которой в мировой литературе того времени был Байрон и которой Пушкин здесь следовал. Субъективно-лирический метод "писания" портрета героя с самого себя не мог привести к созданию объективного образа-типа широкого общественно-исторического охвата. Препятствовала этому и характерная для жанра романтической поэмы нарочитая загадочность, недосказанность авторского повествования о герое, окружавшая его образ особым таинственным ореолом. Художественная задача, поставленная Пушкиным, требовала для своего полноценного разрешения и другого творческого метода, и иной жанровой формы. "Характер главного лица… приличен более роману, нежели поэме, - писал Пушкин о герое "Кавказского пленника", - да и что за характер? Кого займет изображение молодого человека, потерявшего чувствительность сердца в несчастиях, неизвестных читателю…" (черновик письма к Н. И. Гнедичу от 29 апреля 1822 г.; см. т. 9). И вот год спустя после этого письма Пушкин принимается за работу над "романом в стихах" - "Евгением Онегиным".
Задание, которое ставит себе Пушкин в "Евгении Онегине", аналогично заданию "Кавказского пленника". В образе главного героя романа Пушкин опять хочет изобразить "отличительные черты молодежи XIX века", которые он пытался раскрыть в характере Пленника. В предисловии к изданию первой главы "Евгения Онегина" (1825) Пушкин и сам говорит, что характер "главного лица" нового произведения "сбивается" на характер Пленника (см. раздел "Из ранних редакций"). В основе фабульной линии, связанной с "главным лицом", в значительной степени лежит та же сюжетная схема:
Онегин, как и Пленник, покидает "свет", уезжает из столицы; в иной, патриархальной среде встречается с юной и чистой девушкой; оказывается неспособен разделить и даже понять и оценить ее большое чувство. Однако, при наличии этой непосредственной преемственной связи, тем значительнее и принципиально важнее существенное различие этих произведений. К осуществлению одного и того же замысла Пушкин идет теперь совсем иным, по существу прямо противоположным путем и, в соответствии с этим, облекает свое новое произведение совсем в иную жанровую форму. Эта форма - не поэма, а "роман в стихах" - подсказана Пушкину Байроном - его стихотворным романом "Дон Жуан", который Пушкин считал лучшим творением английского поэта.
При первом же своем упоминании о работе над "Евгением Онегиным" Пушкин сообщал: "Пишу не роман, а роман в стихах - дьявольская разница. Вроде "Дон Жуана"…" (письмо П. А. Вяземскому от 4 ноября 1823 г.; см. т. 9). Однако, когда

читати