Завантажити

«нефтяной игле», а на «стальной» – но какая, в сущности, разница?
При этом на производство машин и оборудования приходится всего чуть более 3%, на выпуск электронного и оптического оборудования – около 3%, на целлюлозно-бумажную промышленность – 2%, а на легкую – всего 0,4%.
Мы – точная уменьшенная копия России. По сути, в этом и заключается колонизационный формат «Святой Руси»: захватить все соседние страны и понаделать там кучу маленьких «Россий».
Так же как и Россия, мы были в свое время промышленным гигантом, и – так же как Россия, оказались у разбитого корыта. Наша промышленность сегодня даже более отсталая, чем русская. Как отмечает Е. Пожидаев: «...энергоемкость украинской промышленности почти в полтора раза выше российской. (...)
Архаическая номенклатура выпускаемой продукции – вложения в НИОКР составляют лишь около 0,1% ВВП. Как следствие, украинская индустрия в лучшем случае производит то же, что и в 1980-х.
Ситуация усугубляется очень высокой степенью износа инфраструктуры. Так, износ производственных фондов железных дорог достигает 80%, износ локомотивов – 92%. В 90% блоков украинских теплоэлектростанций расчетный ресурс был исчерпан еще пять лет назад. В 72,5% блоков иссяк и «разрешенный индивидуальный ресурс», по достижении которого их эксплуатация запрещена. Страна столкнется с дефицитом энергии в ближайшие несколько лет».
Основные наши промышленные отрасли практически мертвы. Так, например, оборудование в машиностроении изношено на 70%, а продукция неконкурентоспособна. В результате производство устойчиво падает. Как пишет Е. Пожидаев: «В 2012-м машиностроение снизило объемы выпуска на 6%. При этом в особенно жесткой форме кризис проявился до конца года – в декабре 2012 г. уровень производства упал на 19% по сравнению с декабрем 2011-го» .
В других областях ситуация не лучше. Украинский авиапром в основном просто дособирает самолеты, «недостроенные» в советские времена. Тот темп производства новых самолетов удается держать – один самолет в два года. Соответственно, главная наша авианадежда, АНТК им. Антонова, – предприятие глубоко убыточное и нуждается при этом в 300 млн долл. инвестиций. Никто таких денег нашим авиастроителям в обозримом будущем не даст, так что – судите сами.
Сельскохозяйственное машиностроение сжалось по самое «не могу»: к примеру, выпуск тракторов составляет лишь 3,5% от советского уровня. При этом падение продолжается: в 2012 году производство тракторов сократилось почти на четверть, а сеялок – почти вдвое.
Еще хуже выглядит автопром. С момента провозглашения независимости численность работников в этой области уменьшилась в 150 раз: с 1,5 млн человек до 10 тыс. Полноценная автомобильная промышленность выродилась в сборник. При этом, и здесь сокращение продолжается. Как отмечает Е. Пожидаев: «...в 2012 году производство легковых автомобилей сократилось на 28,5%, а январь 2013 показал падение на 76,2% по сравнению с предыдущим месяцем. Производство стало в буквальном смысле штучным – так, в январе было произведено 14 коммерческих автомобилей и 28 автобусов».
(Понятно, что и в советские времена отечественное машиностроение было низкоконкурентным на мировом рынке. Но тогда у нас было внутреннее потребление. Сейчас нет ничего.)
А как же наша «стальная игла», которая нас кормит и поит? Положение сталелитейной отрасли выглядит более-менее сносно. Пока. Проблема в том, что – из-за сворачивания машиностроения – три четверти украинского металла идет на экспорт. А на мировом рынке ситуация для нас складывается все более безрадостно.
Во-первых, потому что в мире уже сейчас есть серьезный избыток металлургических мощностей. «По оценке «Эрнст энд Янг», – пишет Е. Пожидаев, – более четверти мировой металлургии является «лишней». (...) Качественного преимущества у страны нет – в экспорте преобладают полуфабрикаты, неспециализированный товар с низкой добавленной стоимостью. Конкуренция, таким образом, может быть только ценовой – однако на этом поле в Украине мало шансов».
Проблема в том, что наша металлургия глубоко архаична. Почти половина нашей стали выплавляется в устаревших мартеновских печах (для сравнения: в России – 9,8%) и только 3,8% – в электродуговых (в РФ – 26,9%).
В результате несовершенное оборудование требует гораздо большего количества персонала, энергии и сырья на единицу готовой продукции, чем современные кислородно-конвертерные печи. И получается, что по итогам себестоимость украинской стали выше, чем даже русской, хотя, например, зарплаты рабочих у нас существенно ниже.
Как следствие, отмечает Е. Пожидаев. украинский металл «активно вытесняют с рынка. Как сообщалось, производство общего проката в 2012 году снизилось на 9% по сравнению с предыдущим годом, стали – на 7%, труб – на 9%. ( ...)
Украинская металлургия требует модернизации – но из-за ценовой конъюнктуры денег на нее нет и не будет.
И так далее, и тому подобное. Единственный «луч света в темном царстве» – это потенциал нашего сельского хозяйства в ситуации постоянно растущего мирового

читати