Завантажити

добру. И правда: Устав и повторения – какое словосочетание может быть хуже?
Однажды мы с Марченко возвращались с пересдачи зачёта (вообще-то, Марченко был из тех рвачей, которых командиры и начальники обычно называют «примерный курсант»; но вот как-то так получилось, что именно этот зачёт он с первого раза не сдал и пришлось пересдавать вместе с таким двоечником и негодяем как я). Идём по аллее, как вдруг далеко впереди намётанным глазом замечаем движущегося навстречу Джафара.
О, нет! Встречи с ним боялись все курсанты. Когда Джафар шёл по училищу, то повсюду курсантский «беспроволочный» телеграф» передавал маршрут его движения: «Джафар пошёл в штаб!.. Джафар идёт в сторону актового зала!.. Джафара видели у парка!..» И на его пути училище вымирало. Так кроме него избегали и боялись ещё только
одного человека – генерала. Когда кто-то из них шёл по территории, со стороны казалось, что в училище кроме них нет ни одного человека. Потому что эти двое при встрече драли всегда. Успел за «шилку» нырнуть – хорошо, не успел – пошёл сдаваться.
Так вот, заметили мы Джафара и норовим срулить куда-нибудь в сторону. Но у него тоже глаз-алмаз; многолетняя практика, всё-таки!
«Товарищи курсанты, ко мне!»
«А чёрт, «застрелил»! Делать нечего – идём сдаваться.
Для Джафара имела значение каждая деталь, каждая уставная мелочь. Так, если положено при отдании чести старшему по званию переходить на строевой шаг за шесть шагов, то не дай Боже тебе перейти за четыре или, например, за семь!
Но мы ребята опытные, третий курс как никак. Переглянулись, пошли на сближение, за шесть шагов на «три-четыре» синхронно перешли на строевой шаг и отданием чести.
«Стой!»
Останавливаемся. Джафар сегодня явно в хорошем настроении. Потому что снова «пошёл в массы»:
«Куда это вы идёте, хлопцы?»
«Возвращаемся в расположение с пересдачи экзамена, товариш майор,» - на правах «примерного курсанта» докладывает за нас двоих Марченко.
На лице Джафара появляются красные пятна.
«Плёнка назад!»
Возвращаемся на исходные. Снова идём – строевым за шесть шагов, с отданием чести.
«Куда это вы идёте, хлопцы?» - уже более строгим тоном спрашивает Джафар.
«Возвращаемся в расположение с пересдачи зачёта…» - испуганно мямлит Марченко, совершенно не понимая, чего от нас хочет комдив.
«Плёнка назад!» - уже орёт Джафар.
И тут до меня доходит. Он же спрашивает, куда мы идём, не потому, что действительно хочет это знать! На самом деле он просто загадку нам задаёт, обычную уставную загадку. А раз так, то всё понятно.
Делаем новый заход.
«Куда вы идёте, товарищи курсанты? – уже официальным тоном спрашивает Джафар, давая понять, что «хождение в массы» закончилось.
Марченко ещё не успевает открыть рта, как я рявкаю:
«Курсант сто четырнадцатого взвода курсант Кондырев!»
«Кондырев – в казарму! – приказывает Джафар. – Марченко – ПЛЁНКА НАЗАД!»
Вообще, это конечно, чистый маразм: на вопрос «Куда это вы идёте, хлопцы?» отвечать «Курсант сто четырнадцатого взвода курсант Кондырев!» Как-то не по-человечески. Но зато в строгом соответствии с Уставом, ибо, согласно Уставу, если к тебе обратился старший по званию, ты должен представиться, назвав должность, подразделение, воинское звание и фамилию. Потому же, кстати, и слово «курсант» произностися дважды: первый раз – как должность, второй – как звание.
А самым по-человечески несчастным курсантом в нашем дивизионе был Коля Деглюк, крестьянский парнишка из-под Кишинёва. И несчастность его проистекала из того, что Колю Устав просто не брал. Он, бедняга, и хотел, и учил, и очень старался – а никак не идёт, и всё тут.
Например, когда Коля являлся «на ковёр» к комдиву с очередной двойкой, а случалось это довольно часто, то стучался и вместо уставного «Товарищ майор, разрешите войти?» обычно спрашивал: «Товарищ майор, можно я зайду?» Джафар немедленно свирепел и орал «плёнка назад!», Деглюк стучался и пробовал снова, но опять ничего не получалось, и опять звучало пресловутое «плёнка назад!»
Так бедный Коля мог заходить к Джафару минут по двадцать и всё же не зайти, и, в конце концов, получив внеочередные наряды на службу, давать объяснения касательно двойки уже с тумбочки дневального.
У Джафара с этим было строго. Он вообще считал, что люди получают двойки не из-за каких-нибудь объективных причин или отсутствия способностей к тому или иному предмету, а потому, что просто не хотят учиться. А раз так, то не мешай учиться другим.
Поэтому получалось, что одни постоянно учились, а другие постоянно работали и тащили службу. И уж если один раз не повезло и попал в «рабочие», то вернуться в «учащиеся» очень и очень сложно.
А кровным врагом Джафару Коля Деглюк стал после одного показательного случая. Он как-раз опять стоял в наряде дневальным за дежурного. И когда в расположении

читати