Завантажити

достали.
КРОГСТАД. Взялся я достать вам ее на известных условиях. Вы были тогда так заняты болезнью вашего мужа, так озабочены, где бы достать денег на поездку, что, пожалуй, вам некогда было разбираться в подробностях. Так не лишне напомнить вам их. Да, я взялся достать вам деньги и составил для вас долговое обязательство.
НОРА. Ну да, которое я подписала.
КРОГСТАД. Хорошо. Но внизу я добавил несколько строк от имени вашего отца – его поручительство за вас. Эти строки должен был подписать ваш отец.
НОРА. Должен был?.. Он и подписал.
КРОГСТАД. Я оставил место для числа. То есть ваш отец сам должен был проставить день и число, когда подпишет бумагу. Помните вы это, сударыня?
НОРА. Кажется…
КРОГСТАД. Я передал вам долговое обязательство, чтобы вы переслали его по почте вашему отцу. Не так ли?
НОРА. Да.
КРОГСТАД. Вы, разумеется, сейчас же сделали это, так как дней через пять шесть принесли мне вексель с подписью вашего отца. И сумма была вам вручена.
НОРА. Ну да, и разве я не аккуратно выплачивала?
КРОГСТАД. Ничего себе. Но… чтобы вернуться к предмету нашего разговора… Верно, тяжело вам приходилось тогда, фру Хельмер?
НОРА. Да.
КРОГСТАД. Отец ваш, кажется, был тяжко болен?
НОРА. При смерти.
КРОГСТАД. И вскоре умер?
НОРА. Да.
КРОГСТАД. Скажите мне, фру Хельмер, не помните ли вы случайно дня смерти вашего отца? То есть какого месяца и числа он умер?
НОРА. Папа умер двадцать девятого сентября.
КРОГСТАД. Совершенно верно; я осведомлялся. И вот тут то и выходит странность… (вынимает бумагу) , которую я никак не могу объяснить себе.
НОРА. Какая странность? Я не знаю…
КРОГСТАД. Такая странность, фру Хельмер, что отец ваш подписал этот вексель три дня спустя после своей смерти.
НОРА. Как так? Я не понимаю.
КРОГСТАД. Отец ваш умер двадцать девятого сентября. Но взгляните. Вот тут он пометил свою подпись вторым октября. Разве это не странность?


Нора молчит.

Можете вы объяснить мне ее?


Нора все молчит.

Примечательно еще вот что: слова «второе октября» и год написаны не почерком вашего отца, но другим, который мне кажется знакомым. Ну, это можно еще объяснить: ваш отец мог забыть проставить число и год под своей подписью, и кто то другой сделал это наугад, не зная еще об его смерти. В этом нет еще ничего плохого. Главное дело в самой подписи. Она то подлинная, фру Хельмер? Это действительно ваш отец подписался?
НОРА (после короткой паузы откидывает голову назад и вызывающе смотрит на него) . Нет, не он. Это я подписалась за него.
КРОГСТАД. Слушайте, фру Хельмер… вы знаете, что это опасное признание?
НОРА. Почему? Вы скоро получите свои деньги сполна.
КРОГСТАД. Могу я спросить вас, почему вы не послали бумагу вашему отцу?
НОРА. Невозможно было. Он был тяжко болен. Если просить его подписи, надо было объяснить ему, на что мне понадобились деньги. А не могла же я написать ему, когда он сам был так болен, что и муж мой на краю могилы. Немыслимо было.
КРОГСТАД. Так вам бы лучше было отказаться от поездки за границу.
НОРА. И это было невозможно. От этой поездки зависело спасение моего мужа. Не могла я отказаться от нее.
КРОГСТАД. Но вы не подумали, что таким образом обманываете меня?..
НОРА. На это мне решительно нечего было обращать внимания. Я и думать о вас не хотела. Терпеть вас не могла за все ваши бессердечные придирки, которые вы делали, хотя и знали, в какой опасности мой муж.
КРОГСТАД. Фру Хельмер, вы, очевидно, не представляете себе ясно, в чем вы, в сущности, виноваты. Но я могу сказать вам вот что: то, в чем я попался и что сгубило все мое общественное положение, было ничуть не хуже, не страшнее этого.
НОРА. Вы? Вы хотите уверить меня, будто вы могли отважиться на что нибудь такое, чтобы спасти жизнь вашей жены?
КРОГСТАД. Законы не справляются с побуждениями.
НОРА. Так плохие, значит, это законы.
КРОГСТАД. Плохие или нет, но если я представлю эту бумагу в суд, вас осудят по законам.
НОРА. Ни за что не поверю. Чтобы дочь не имела права избавить умирающего старика отца от тревог и огорчения? Чтобы жена не имела права спасти жизнь своему мужу? Я не знаю точно законов, но уверена, что где нибудь в них да должно быть это разрешено. А вы, юрист, не знаете этого! Вы, верно, плохой законник, господин Крогстад!
КРОГСТАД. Пусть так. Но в делах… в таких, какие завязались у нас с вами, вы, конечно, допускаете, что я кое что смыслю? Так вот. Делайте, что хотите. Но вот ч т о я говорю вам: если меня вышвырнут еще раз, вы составите мне компанию. (Кланяется и уходит через переднюю.)
НОРА (после минутного раздумья, закидывая голову) . Э, что там! Запугать меня хотел! Не так то я проста. (Принимается прибирать детские вещи, но скоро бросает.) Но… Нет, этого все таки не может быть! Я же сделала это из любви.
ДЕТИ (в дверях налево) . Мама, чужой дядя вышел из ворот.
НОРА. Да, да, знаю. Только никому не говорите о чужом дяде. Слышите? Даже папе!
ДЕТИ. Да, да, мама, но ты поиграешь с нами еще?
НОРА. Нет, нет, не сейчас.
ДЕТИ. Ах, мама, ты же обещала!
НОРА. Да, но мне

читати