Завантажити

всю семью. – Мамочка, помоги мне! Я не хочу умирать!

– Хватит! Прекрати истерику! – грозно прикри-

кивал отец на вцепившуюся в мамину руку дочь.

– Ты тоже умрешь! Мы хуже глиняных кукол, нас

не слепишь заново! – продолжал твердить, как в бре-

ду, ребенок.

Мать, гладя маленькую головку, щечкой при-

жавшуюся к ее ладони, потерянно смотрела на

дочь. Пытаясь прогнать чувство вины, появляю-

щееся всякий раз при виде страданий ее ребенка, она думала в отчаянии, прижимая к себе истер-

занное переживаниями худенькое тельце: «Го-

споди, как мне помочь ей!»

Но когда проходил момент очередного «обо-

стрения», Пола снова превращалась в нормаль-

24

ного ребенка. На какое-то время все, вздохнув

облегченно, забывали об изуродованных куклах, выпотрошенных игрушках, убеждая себя в экс-

центричности и избалованности девочки, не же-

лая даже и мысли допускать о каких-либо пси-

хических отклонениях их «маленькой принцес-

сы». Выбрав тактику «Перерастет!», родители, в общем-то, по-своему оказались правы. К мо-

менту поступления в школу внешняя жизнь на-

столько захватила девочку, что у юной Полы не

осталось времени предаваться тяжелым мыслям.

Друзья, учеба, первые сексуальные эксперимен-

ты увлекли ее в бурлящий бегущий мир, оставив

позади уныние и тоску. � все бы было ничего, если бы не одна маленькая, но довольно непри-

ятная деталь.

Пола слышала голоса. Они преследовали ее

долгое время с детства, кружились в голове, слов-

но рой назойливых мух, от которых было невоз-

можно отмахнуться. Один из этих голосов порой

становился настолько навязчивым, что бедный

ребенок, не выдерживая его монотонного, осуж-

дающего тона, плакал и бил себя кулачком по

лбу, пытаясь освободиться от плена. Но ничего

не помогало. Бичевание голосами продолжалось, и, словно осужденная на «пожизненное», Пола

свыклась с присутствием в мозгу целого полчи-

ща чужих «осуждающих» теть и дядь. Само со-

бой разумеется, рассказывать родителям о таком

«сожительстве» Пола не решалась отчасти из-

за смутного страха быть непонятой и наказан-

ной, отчасти из-за тайного тщеславия, которое

25

к тому времени уже просыпалось в ней. Ореол

таинственности и мученичества пленил роко-

вым трагизмом, и, будто постоянно нуждаясь

в истязании собственной души, девочка осо-

знанно умалчивала проблему от взрослых.

Однажды в голове Полы возник еще один об-

раз. Он появился видением неизвестно откуда

и сразу стал очень близким и дорогим. Так Пола

впервые познакомилась с Богом, именно

читати