Re: цензії

Иван Демидов: «Я работал на «звезд» - Любимова, Листьева - и я знаю, что надо быть с этими людьми другом, очень сильным другом, чтобы знать все их сильные и слабые стороны и как-то это выруливать... Там практически сразу собрались образы. Да простит меня Влад, я видел его без усов, но это нельзя было показывать народу».

Дмитрий Захаров: «вальяжный Листьев... В перерывах между работой мы собирались за чашкой кофе в кафетерии на Пятницкой, трепались. Рассказы Владика превращались в шоу одного актера».

Леонид Кравченко: «Влад Листьев создавал ряд программ, пытаясь навязать «Останкино» новую программную сетку и, по сути, овладеть государственной телекомпанией. И наступил момент, трагичный для Влада, когда он объявил на полгода «мораторий» на рекламу. Что было дальше - вы знаете. Позднее выяснилось, что Листьев увел 5 млрд. рублей рекламных денег»

Елена Карпова: «его не приняли, он не сдал экзамен, и что-то его повело в сторону написания статей... И он решил, что журналистика - это как раз то, что нужно. Он писал маленькие заметочки на спортивные темы, а потом пошел на журфак... Владик заведовал на факультете спортивной секцией... В коридорах «Останкино» я столкнулась со своим однокурсником по журфаку МГУ Владом Листьевым, он шел на кастинг ведущих программы, у которой тогда еще не было названия. Речь шла о «Взгляде». Позже туда пришла и я, став музыкальным редактором. Очень хорошо помню, как радовалась тому, что могу приглашать артистов, которые были под запретом. В частности, в моем первом эфире «Взгляда» звучали песни групп «Ноль» и «Кошкин дом». Это было нечто!».

Сергей Ломакин: «Листьев, со своими пышными усами, сводившими с ума женщин подходил на роль разгильдяя. Он без сомнения, был шоуменом, это у него от природы заложено».

Анатолий Лысенко: «Усатый Влад, такой очаровашка, шармер, которого, казалось, вообще ничего не колышет, кроме возможности закадрить какую-нибудь девушку».

Владимир Мукусев: «Как человек, которого Влад сам как бы выбрал себе учителем, я могу сказать, что Листьев не состоялся как журналист. Может быть, и к лучшему. Потому что журналистов много, и есть даже институты, в которых их обучают. А для шоуменов, ведущих телепрограмм у нас нет учебных программ, этот талант либо есть в человеке, либо нет. Влад был шоуменом от Бога».

Александр Политковский: «Влад учился на том же самом отделении, на котором учился я. Все то же самое, тот же самый испанский язык, но я, например, намного хуже выучил испанский язык, чем он. Разные люди. Есть такая легенда, как будто мы все друзья. Да нет, не друзья - соратники... С той поры, как Влад закодировался, он стал для приятельских застолий потерянным человеком. Помню, как-то собрались хорошей компанией у меня дома - с женами, с семьями, как полагается. Накатили мы бутылочку-другую, на душе сразу потеплело, все расслабились. Все, кроме Влада. Он спиртного ни грамма в рот не берет - ни шампанского, ни пива. Вы представляете, каково компании сидеть за одним столом с абсолютно трезвым человеком? Уже и разговор не очень стройный, и все не столько других слушают, сколько сами сказать стараются... А рядом кто-то сидит и трезвым взглядом за тобой наблюдает».

Кира Прошутинская: «пройдя через испытания, которые ему выпали, я имею в виду славу, деньги и все остальные атрибуты популярности, он остался нормальным человеком».

Эдуард Сагалаев: «У каждого в передаче было свое амплуа и свое прозвище. Влада так и звали - Влад. Я его для себя называл гусаром... усы, несколько жен, кажущаяся тогда легкость в поведении и в мыслях. Такое вот шаловливое дитя. Я бы слукавил, если бы сказал, что уже тогда рассмотрел в нем звезду... Был момент, когда он просто висел на волоске - стоял вопрос об увольнении, отлучении от эфира в силу, так сказать, плохой дисциплины».

Константин Эрнст: «он, безусловно, был самым популярным ведущим, и может быть, самым популярным человеком в конце 80-х - начале 90-х в стране... Но я его ведущим никогда не воспринимал. Если ведущий по ряду причин уходит из программы, он обычно находит себе замену, безусловно, гаже, чем он сам, чтобы сравнивали, чтобы помнили. Влад всегда выискивал человека, который в чем-то даже лучше, чем он... И в этом была не только его внутренняя человеческая широта, в нем была вот эта легкость и точность продюсерского видения».

Родился 10 мая 1956 года в Москве в пролетарской семье: Николай Иванович и Зоя Васильевна Листьевы работали на заводе.

Сам он вспоминал:

- Родился я в полуподвальном помещении. Воспоминание из детства - это шампиньоны, которые взрывали асфальт. Причем в том месте, где я родился, была всего одна асфальтовая дорожка, все остальное - пустыри, земля. Плюс еще ноги людей, которые были видны в полуподвальное окошко. Мне запомнились женские сапоги и каблуки.

Конечно, широкую публику интересуют все детали биографии, особенно интимные. Но! Грамотные таблоиды уже детально описали, что «несколько лет супруги Листьевы, Зоя и Николай, жили недалеко от Новодевичьего монастыря, в длинном одноэтажном бараке на территории фабрики, изготовляющей тюлевые ткани. Чердачное помещение. Темная маленькая комната (12,5 метра) с узкими окнами. Коридорная система. На 43 квартиры - одна 14-метровая кухня на первом этаже. Воды в бараке не было ни горячей, ни холодной. Колонка во дворе. Баня - через квартал. В 1955 году Зоя забеременела. Врачи строго-настрого запретили ей рожать. "Не выносить вам дитя, - предупреждали они. - Если и дотянете весь срок, то за ребенка мы не ручаемся. Хорошо, если сами выживете". Практически всю беременность Зоя провела на больничной койке».

Можно было бы напомнить, что малыша тащили щипцами, хотя разумнее было бы кесарево резануть. И что через год Листьевы переехали к сестре Владикова отца, на улицу Строителей. «Две смежные комнаты на две семьи все-таки просторнее 12-метровой комнатки в «доме фабрикантов». В 1963 году Николай Листьев устроился на работу в охранную организацию. Через некоторое время его отправили практиковаться в Африку на два года. Влада оставили с сестрой Николая Надеждой. Однако молодые прожили в Уганде всего полгода. Резко континентальный климат подорвал здоровье главы семьи, начался сильнейший ревматизм. В Уганде Николай, однако, успел заработать приличные деньги, поэтому, вернувшись в Москву, семья купила кооперативную квартиру недалеко от метро «Профсоюзная». Листьевы въехали в новый кооперативный четырнадцатый дом по Перекопской улице в 1965 году. Седьмой этаж. Двухкомнатная квартира №45... В это время около дома выстроили церковь Бориса и Глеба. Но самая красивая пара 14-го дома ни разу и не поставила свечку в стенах храма. Коммунистические убеждения не позволяли им веровать в Бога. Сына окрестили благодаря настойчивым уговорам родственников. Крестной стала сестра Николая - Надежда».

В школе он был круглым отличником лишь по физкультуре. В 1971 году попал в спартаковскую легкоатлетическую школу-интернат имени братьев Знаменских и начал заниматься в группе заслуженного тренера СССР Николая Голованова.

Срочную служил в знаменитой Таманской гвардейской дивизии («Когда его забрали в армию, после построений отпрашивался у старшины, надевал кроссовки и шел бегать. На него все смотрели как на ненормального: только что маршировал, а теперь еще и бегать пошел. Но в этом был весь Влад»... впрочем, и на гражданке Влад бегал с Севастопольского проспекта к своей тетке Надежде Ивановне, которая жила рядом с метро «Университет», потом «мог бежать к другой своей тете, которая жила еще дальше»).

Спортом увлекался и после армии. В 1978 году на розыгрыше Кубка СССР Листьев победил в беге на 1500 метров.

Как рабфаковец поступил на престижное международное отделение журфака МГУ...