Завантажити

компенсировали это тем, что роняли его в каждую лужу. Или вот комбриг "развлекался" - строил на плацу всю бригаду, командывал офицерам и прапорщикам шаг вперед, приказывал снять правый сапог и носок и лично проверял "помывку ног и подстрижку ногтей", Мироощущение этих людей всегда было для меня тайной за семью печатями. Ведь они тоже что-то чувствуют, видят, пытаются думать... А уж если офицер на тебя за что-то зуб заимел, то это все. Либо он тебя посадит или задрочит, либо ты его хлопнешь. Вообще, офицеры очень похожи на солдат. Среди них тоже есть бурые, похуисты, середняки и чмыри. Бурые - этакие "лихие служаки" - без ума от уставных команд громовым голосом, от построений, смотров и шмонов. Из них обычно выходят старшие офицеры и генералы, и тогда мы поражаемся их непроходимой тупости. Похуисты - лучшие из офицеров. Те немногие нормальные, душевные, относящиеся к солдатам как к людям офицеры, которых я знал, были из похуистов. Ну, середняки - они и в Африке середняки. Никакие. А вот чмыри... Подвид офицеров - чмырей смыкается с подвидом офицеров - идейных. О, это худшие из офицеров! Они опаснее для СА, чем все армии НАТО, вместе взятые. Такие фрукты ничерта не умеют, гнилые, стукачи, и страшно любят трескучие фразы о "преимуществе советского образа жизни". Особенно много их среди политработников. Начнись война - их перестреляют свои же. Хотя какие они солдатам "свои"? За всю службу мне повстречался только один душевный политработник - старший лейтенант Б., парторг нашего батальона. А остальные... Меня еще в армии строго интересовало, зачем держать в войсках такую ораву высокооплачиваемых дормоедов, которые ничерта не делают, ни за что не отвечают, на нужды солдат плевать хотели и следят только за тем, ни ляпнул ли ты где-нибудь какую-нибудь "антисоветчину", чтобы тут же направить тебя через политотдел прямиком к особистам. Вообще-то, подавляющее большинство офицеров относятся к солдатам даже не плохо, а никак. Им плевать, что солдат ел, как он спал, во что он одет, отдохнул ли, здоров ли. О каком "индивидуальном подходе" может идти речь в СА? Побойтесь Бога, граждане идеологи! Офицеру (особенно политработнику) ничего не стоит публично оскорбить, оболгать солдата, ударить, избить его (особенно, если тот не может за себя постоять). "Любимый" всеми нами замполит полевого узла связи капитан Н., например, имел "удивительную" привычку, построив роту, сообщать солдатам, что они, дескать, "чмыри", "ублюдки", "скоты" и прочее. Офицеров, конечно, можно понять. Их воспитали в гадливом отношении к солдату как к ездовой собаке, которая должна "бесприкословно, не щадя крови и самой жизни", "шуршать". И вообще, как любил говаривать наш замполит: "Вы не люди, а солдаты!" А у солдата нет порой никакой возможности защищать, отстаивать свои права. Если он попробует подать рапорт о злоупотреблениях, скажем ротного, дальше, комбригу или комбату, то в роте он будет объявлен "стукачем" со всеми вытекающими отсюда последствиями, а высшее начальство воспринимает его как "нерадивого солдата, нарушающего субординацию и оговаривающего примерного офицера, чтобы прикрыть свои собственные недочеты по службе". И тогда хоть вешайся. "Начальник всегда прав!" Исходя из этого, офицерам иногда кажется вполне нормальным то, что на учениях они живут в добротных палатках с деревянным настилом и спят на кровати с матрасами и постельными принадлежностями, а то время как солдаты прозябают в двухместных, вырытых в земле "могилах", прикрытых сверху плащ-палатками. И когда идет дождь, офицеры сидят в палатках, свесив ноги с кроватей, и, прихлебывая пиво, наблюдают, как солдаты вычерпывают воду из своих "могил". Я все готов понять. Я готов понять, что офицеры и их семьи живут в ужасных условиях (я сам видел, как одна семья целую зиму жила в квартире с неработающим отоплением и канализационной системой: жена и двое маленьких детей, натянув на себя всю теплую одежду, целыми днями сидели на кухне у "буржуйки"), что есть в городке нечего (даже хлеб привозят раз в два дня, притом в ограниченном количестве), что офицерским женам в такой глуши не устроиться... Но я не понимаю, почему все это должно отражаться на солдатах? Почему они должны делать ремонты офицерских квартир, заготавливать начальству дрова, чинить водопровод и сантехнику, словом, шуршать? Почему офицеры, отправляясь на учения, свой, выданный для учений паек оставляют дома, а питаются в поле из солдатского котла, причем весьма обильно, а солдаты из-за этого недоедают? Я готов понять все тяготы и сложности жизни офицеров и их жен и даже не хочу напоминать, что, в общем-то, и те, и другие сами себе жизнь выбрали, никто их в армию взашей не гнал. Ладно. Я готов понять все. Им, право, слово, не сладко. Но зачем солдата-то объедать? Они и так не всегда досыта едят. И вы, вольнонаемные, служащие, продавщицы военторга, потрудитесь, свое хамство и пренебрежение оставить друг для друга, а на солдат его не выплескивать: они и так два года в недочеловеках ходят, чтобы вы спокойно спали за их

читати