Завантажити

Как бы это сказать... Чтобы без пафоса... Но и чтобы - так, как есть. Ну… Короче, я хочу сделать фильм. У меня есть забавная история для этого.

Представь себе осенний город, у которого в недавнем прошлом дождь. Черно-белые краски. Видимо, ноябрь. Камера плывет несколько секунд по ногам людей, мужчин и женщин; потом берет выше - ловит вспышку солнца, верхушки голых деревьев и, наконец, упирается в спину мужчины, идущего не спеша, ровно. Черный добротный плащ, серые брюки, теплые ботинки. Камера берет его в профиль и держит, не отпуская, слева - от маковки до пояса. Мимо мелькают дома, деревья, люди. В какой-то момент мужчина притормаживает, жестами курильщика хлопает себя по карманам, и в объектив попадает расположившаяся на дальнем плане - в скверике - троица полубомжистого типа. Лицо мужчины в плаще расплывается. Вместо этого, становится отчетливо видно, что ребята во дворе с утра неплохо дерябнули. Что они полны жизненной энергии и рады общению. Двое из троих стоят спиной к камере, но один, как раз секунду назад завладевший вниманием приятелей, поднял вверх указательный палец и значительно закашлялся, явно собираясь сказать что-то важное. И объектив, соблазненный фактурой этого славного парня, оставляет мужчину в плаще, уже успевшего и прикурить и шагнуть дальше. Камера крупно берет рыхлое лицо рассказчика и тот, словно почувствовав неповторимость момента, начинает.-

 А вот это, ребята, не анекдот. Это быль. Проверенный факт, так сказать… Все вы что-то знаете об Африке. Ну, это заселенный неграми и диким зверьем континент, очертаниями напоминающий треугольник. Так вот, эта история произошла на самом, что ни на есть африканском побережье…

На берегу залива, в том месте, где на картах обозначен экватор, в невысокой бамбуковой хижине жили-были два бегемота…

Конечно, вы меня спросите, что они делали на океанском берегу, вдали от джунглей с теплыми болотами, от крутобоких бегемотих и сочной травы? Ответ прост до смешного. Так сложилось, что бегемоты терпеть не могли охотников. Нет-нет-нет-нет, вообще с людьми они были в хороших отношениях, но охотники... Что-то уж слишком много разбрелось их по привольным африканским лесам.

В общем, бегемоты поживали себе на берегу в полном одиночестве. Выражаясь пышно, это было одиночество вдвоем. Кроме того, это не была парочка, соответствующая принципу "мальчик-девочка". Бегемоты были парнями. Нет-нет-нет-нет, ничего гомосексуального! Все вы, конечно, слыхали о таком понятии, как "мужская дружба"? Вот это и был как раз тот самый случай!.. То есть, один бегемот был боевитого толка парень, с огоньком в глазах и горячей кровью под толстой кожицей. Имя ему было - Тамм. Другой, как это часто бывает, имел совсем иной характер. Более сложный, что ли… Он читал книги, и в его уголку ладной стопочкой лежали любовные ромашки в дешевых переплетах. Весь в мечтах, Мотт был куда интеллектуальней, куда чувствительней своего приятеля. И если б летним вечером в час небывалого по красоте заката Мотт не выглянул бы в окошко, я, ребята, сейчас рассказывал бы вам какой-нибудь сальный анекдотец, а не эту правдивую историю.

Если кто не понял, я специально отметил, что дело было летом, а не зимой. Соль в том, что зимы в Африке как таковой не получается. То есть, как однажды зарядит дождь, так и льет!.. Буквально - неделю за неделей! Африканцы ждут снега. Они приготовили коньки, лыжи… Но тщетно: дождь не перестаёт.

В такую погоду бегемоты сидели в своей хижине, и занимались тем, что играли в кости. И, скажу вам, Тамм, так хитро наловчился швырять эти пластиковые квадратики, что редко когда выпадало меньше девяти. Романтик Мотт все больше мечтал, - о лете, о рыбалке, о поездке на родное болото к сестре, - был рассеян, и не слишком расстраивался очередному проигрышу.

Но я отвлекся. Наша история происходила, как я уже говорил, погожим летом, когда после рыбалки (а бегемоты солили и коптили акульи плавники на зиму) и домашних дел (а их тоже хватало), в час, когда красно солнышко наполовину спряталось за линией горизонта, Мотт, наш мечтательный друг, оглядывая привычную гладь моря, вдруг поперхнулся сочной лианой. Кашлянул и тут же удивленно вскрикнул. И, скажу вам, было чему удивиться, друзья! Далёко-далёко, у самого горизонта, слева от плавно уходящего на морское дно, солнца, виднелся корабль, настоящий фрегат!

Мотт задохнулся от восторга и поскорей кликнул Тамма. Тот, нехотя оторвавшись от рыболовной сети, которую лично латал, ленивенько подошел к окну и замер, настежь раскрыв пасть.- Матка бозка - выдохнул он. А когда снова вздохнул - со всех лап кинулся на берег.

А было это все в те стародавние времена, когда никто слыхом не слыхивал ни о паровозах, ни о рок-н-рольных командах, а по морю ходили либо босиком, либо под парусом, что укреплялся на высоченных сосновых мачтах…

В самом деле, на горизонте виднелось таинственно освещенное судно. И паруса у этого судна были неестественно - багряного цвета.Бегемоты, тем не менее, списали это чудесное обстоятельство на закат и, так как солнце все-таки село, помолившись, легли спать…

Каково же было их изумление, когда, выбежав рано по утру на зарядку, они увидели тот самый громадный корабль стоящим на якоре в ближайшей бухте, и паруса у корабля были ярко-красного, я бы даже сказал - алого цвета.

- Как у Грина - воскликнул порывистый Мотт. Тамм, было, косо глянул на него, но и он не сумел сдержать восхищенного вздоха.Они схватили рыбачью лодку и так славно налегли на весла, что скоро оказались у правого борта чудесного корабля. С трудом, взобравшись по веревочной лестнице, ступили на палубу.

На громадной посудине было лишь два человека. Он и Она. Юноша и Девушка.Она!.. Глаза и губы. Ее ресницам, коже и профилю позавидовала бы любая суперстар - и Грета Гарбо, и Любовь Орлова!.. Одета была во что-то розовое и легкое.

Парень… Парень был и высок, и крепок. Ямочки во всех необходимых местах - на подбородке и обеих щеках. Темные, коротко стриженые волосы. Громадные кожаные сапоги. Фиолетовый камзол. Шелковая рубашка, через открытый ворот которой виднелась волосатая грудь, казалась даже белей лица его спутницы. Словом, франт, да и только.Нужно сказать, хозяева судна обрадовались толстокожим гостям. Бегемоты же, которые больше трех лет никого, считая даже и охотников, не встречали, позвали милую пару к себе на чашку чая, рыбку и зелень.

Спустя два часа за круглым деревянным столом, супротив взволнованно сёрбающих зеленый чай бегемотов, сидели и прекрасная девушка, и шикарный юноша.Поначалу, натурально, велись разговоры. О чем говорят едва познакомившись?.. Да ни о чём!.. О море, о кораблях… О том, откуда и куда… О штилях, штормах, течениях и о компасе… Потом как-то сама собой на столе появилась колода карт, и вот уже красавец парень раз за разом оставлял в дураках то одного, то другого хозяина хижины. Очень скоро бегемотам стало скучновато и Тамм, даром, что был азартен, елейным голоском заметил, что карты - ерунда, что "дурак" - случайность, а настоящее искусство - к примеру, кости - способно противостоять глупому случаю, и что он, Тамм, готов поставить на кон ларец розового дерева, полный черно-белого жемчуга и бриллиантов...

Молодой человек причмокнул вмиг пересохшими губами и, решительно кивнув, молвил: "Моя ставка - мексиканское золото".

Соперники ударили по рукам. И шикарный парень выкинул "два-три", когда у Тамма вышло "шесть-четыре".

Парень содрал с плеч камзол и бросил его на пол. И тут же взялся кидать кости снова, закричав, что живо отыграется, а против золотой казны он ставит корабль!..

Бегемоты, понятно, ничего против этого не имели. А парень проиграл и корабль. Лицо его пошло пятнами. Он страшно нервничал и поставил против корабля последнее, что у него было - красавицу-девицу. И опять проиграл.

Как вы понимаете, в этот момент в воздухе запахло… Какой-то грустью, что-ли?.. Словом, нужно было что-то предпринимать. Тогда Мотт, тот, что читал книги, и в частности одолел почти всего Байрона, наклонясь к своему удачливому собрату, стал ему что-то еле слышно выговаривать. Вследствие пяти минут шептаний, удачливый Тамм согласно кивнул своей потной продолговатой мордой, и обратясь к юноше, тихо, но отчетливо произнес:-

 Ну-у, мы ж не изверги какие. Мы, конечно, вернем тебе девушку. Вернем тебе, даже, какую-то часть денег. Больше того - отдадим тебе и твоей подруге вот эту хижину, нашу лодку и весь запас вяленой рыбы!.. Но корабль... Корабль мы оставляем себе. Дело в том, что мы давно мечтали посмотреть мир. Мне говорили, что он прекрасен. Да и себя людям показать - большое дело…

Парень же был счастлив, и глупо улыбаясь, только часто-часто кивал головой и чмокал в щеку вновь обретенную красавицу…

На следующее утро бегемоты встали пораньше и, поставив паруса, взяли курс на север, в Европу, о которой они так много слышали прежде. Так как ветер был попутный, а течения не решались сопротивляться быстрому бегу парусника, неделю спустя бегемоты достигли Гибралтара.

Дальнейшая судьба фрегата с парусами причудливой расцветки известна плохо. Да и о самих бегемотах тоже информация невелика. По некоторым источникам, их видели в Ливерпуле с грузом атлантической сельди. Другие говорят, что они достигли Амстердама, где всерьез увлеклись травой и местными красотками. Есть, также, версия, что наши друзья побывали в Осло, Новгороде и Дублине, собирая местные легенды.

Впрочем, честное слово, как раз это не главное. Главное же - то, что прекрасный юноша и красавица девушка, оказавшиеся в хижине на берегу залива, провели остаток дней именно там, где их оставили бегемоты. Они жили в любви и согласии счастливо и долго. А после взяли да и умерли в один и тот же день. Она - на рассвете. Он - после ужина...

Небритый рассказчик перевел дух и смущенно улыбнулся.- Ну... Все, вроде. Вот.

Нужно заметить, что во время его рассказа о бегемотах кроме мультипликационно снятых иллюстраций к сюжету, надобно запечатлеть то удивленные, то восхищенные лица его собеседников. Восторг и негодование, недоверие и радость должны быть тонко и аккуратно вплетены в художественную ткань фильма…Когда же парень сказал: "Вроде все" и, недружелюбно косясь на объектив, отхлебнул из пивной бутылки, камера вдруг опомнилась, что фильм-то не о бегемотах, а совсем об ином - о смутностях осеннего города; камера заметалась из стороны в сторону в надеже отыскать зрачком того мужчину, что имел плащ, ботинки и брюки, того, что шел неспеша, что прикуривал и был так неразумно оставлен ради колоритного вожака троицы. Камера опять и опять хватает куски осеннего неба, плутает меж нечистых ботинок и бледных лиц горожан - ищет героя…

Есть два варианта конца этой истории.

Либо находит она его.

Либо нет.

1996

читати