Завантажити

предложение; в чем оно, он мне сообщил. Кроме того, он положительно уведомил меня, что Марфа Петровна, за неделю до смерти, успела оставить тебе, Дуня, по завещанию три тысячи рублей, и деньги эти ты можешь теперь получить в самом скором времени.
- Слава богу! - вскричала Пульхерия Александровна и перекрестилась. - Молись за нее, Дуня, молись!
- Это действительная правда, - сорвалось у Лужина.
- Ну-ну, что же дальше? - торопила Дунечка.
- Потом он сказал, что он сам не богат и все имение достается его детям, которые теперь у тетки. Потом, что остановился где-то недалеко от меня, а где? - не знаю, не спросил...
- Но что же, что же он хочет предложить Дунечке? - спросила перепуганная Пульхерия Александровна. - Сказал он тебе?
- Да, сказал.
- Что же?
- Потом скажу. - Раскольников замолчал и обратился к своему чаю.
Петр Петрович вынул часы и посмотрел.
- Необходимо отправиться по делу, и таким образом не помешаю, - прибавил он с несколько пикированным видом и стал вставать со стула.
- Останьтесь, Петр Петрович, - сказала Дуня, - ведь вы намерены были просидеть вечер. К тому же вы сами писали, что желаете об чем-то объясниться с маменькой.
- Точно так-с, Авдотья Романовна, - внушительно проговорил Петр Петрович, присев опять на стул, но все еще сохраняя шляпу в руках, - я действительно желал объясниться и с вами, и с многоуважаемою вашею мамашей, и даже о весьма важных пунктах, Но, как и брат ваш не может при мне объясниться насчет некоторых предложений господина Свидригайлова, так и я не желаю и не могу объясниться... при других... насчет некоторых, весьма и весьма важных пунктов. К тому же капитальная и убедительнейшая просьба моя не была исполнена...
Лужин сделал горький вид и осанисто примолк.
- Просьба ваша, чтобы брата не было при нашем свидании, не исполнена единственно по моему настоянию, - сказала Дуня. - Вы писали, что были братом оскорблены; я думаю, что это надо немедленно разъяснить, и вы должны помириться. И если Родя вас действительно оскорбил, то он должен и будет просить у вас извинения.
Петр Петрович тотчас же закуражился.
- Есть некоторые оскорбления, Авдотья Романовна, которые, при всей доброй воле, забыть нельзя-с. Во всем есть черта, за которую перейти опасно; ибо, раз переступив, воротиться назад невозможно.
- Я вам не про то, собственно, говорила, Петр Петрович, - немного с нетерпение перебила Дуня, - поймите хорошенько, что все наше будущее зависит теперь от того, разъяснится ли и уладится ли все это как можно скорей или нет? Я прямо, с первого слова говорю, что иначе не могу смотреть, и если вы хоть сколько-нибудь мною дорожите, то, хоть и трудно, а вся эта история должна сегодня же кончиться. Повторяю вам, если брат виноват, он будет просить прощения.
- Удивляюсь, что вы ставите так вопрос, Авдотья Романовна, - раздражался все более и более Лужин. - Ценя и, так сказать, обожая вас, я в то же время весьма и весьма могу не любить кого-нибудь из ваших домашних. Претендуя на счастье вашей руки, не могу в то же время принять на себя обязательств несогласимых...
- Ах, оставьте всю эту обидчивость, Петр Петрович, - с чувством перебила Дуня, - и будьте тем умным и благородным человеком, каким я вас всегда считала и считать хочу. Я вам дала великое обещание, я ваша невеста; доверьтесь же мне в этом деле, и поверьте, я в силах буду рассудить беспристрастно. То, что я беру на себя роль судьи, это такой же сюрприз моему брату, как и вам. Когда я пригласила его сегодня, после письма вашего, непременно прийти на наше свидание, я ничего ему не сообщила из моих намерений. Поймите, что если вы не помиритесь, то я должна же выбирать между вами: или вы, или он. Так стал вопрос и с его, и с вашей стороны. Я не хочу и не должна ошибиться в выборе. Для вас я должна разорвать с братом; для брата я должна разорвать с вами. Я хочу и могу узнать теперь наверно: брат ли он мне? А про вас: дорога ли я вам, цените ли вы меня: муж ли вы мне?
- Авдотья Романовна, - закоробившись, произнес Лужин, - ваши слова слишком многозначительны для меня, скажу более, даже обидны, ввиду того положения, которое я имею честь занимать в отношении к вам. Не говоря уже ни слова об обидном и странном сопоставлении, на одну доску, между мной и... заносчивым юношей, словами вашими вы допускаете возможность нарушения данного мне обещания. Вы говорите: "или вы, или он?", стало быть, тем самым показываете мне, как немного я для вас значу... я не могу допустить этого при отношениях и... обязательствах, существующих между нами.
- Как! - вспыхнула Дуня, - я ставлю ваш интерес рядом со всем, что до сих пор было мне драгоценно в жизни, что до сих пор составляло всю мою жизнь, и вдруг вы обижаетесь за то, что я даю вам мало цены!
Раскольников молча и язвительно улыбнулся, Разумихина всего передернуло; но Петр Петрович не принял возражения; напротив, с каждым словом становился он все привязчивее и раздражительнее, точно во вкус входил.
- Любовь к

читати