Вот она лежит у меня на столе. Точь-в-точь такая, как давно предупреждали книжные аналитики. Конечно, то будущее, когда все книги станут только такими и никакими больше, еще не настало. Но она уже здесь. Реальная, настоящая.
Это «Берестечко» Лины Костенко. Издательство «Лыбидь», 2010 год.
Если вам попадалась эта книга в магазине, вы в курсе, сколько она стоит – где-то под двести гривен, в зависимости от розничной наценки. Естественно, это же вам не книга для чтения по школьной программе или ради читательского удовольствия, а предмет роскоши – переплет, бумага, полиграфия, иллюстрации, и все это затянуто, как полагается, полиэтиленовой пленкой. Так что если вы решили, что такая роскошь не для вас, и воздержались от покупки, то не знаете самого главного.
Эту книгу нельзя читать вообще. В чем легко может убедиться каждый, сняв защитную пленку. «Берестечко» сверстано оригинальным образом, лично я никогда раньше такого не видела – перпендикулярно. То есть, чтобы увидеть текст, не сворачивая шею, книгу нужно повернуть на девяносто градусов – после чего ее, понятно, очень проблематично листать. Такую верстку продиктовали, видимо, иллюстрации художника Сергея Якутовича, вертикальные графические листы, проработанные до мельчайших деталей, работа суперпрофессионала. Их можно рассматривать бесконечно, как, видимо, и было задумано. А текст? Да что текст, разве кто-нибудь сомневается, что Лина Костенко – наше все, оплот украинской поэзии, первый кандидат на Нобеля и моральный авторитет нации?
Читать эту книгу и не нужно – поскольку к ней приложен диск с аудиоверсией «Берестечка» в исполнении диктора, артиста и священника Петра Бойко. Все правильно, книга будущего и немыслима без мультимедийной составляющей.
Вот без бумажной – вполне.
Еще пару лет назад, когда меня спрашивали, не исчезнет ли в обозримом будущем бумажная книга, я с удовольствием цитировала персонажа из фильма «Москва слезам не верит»: «Через двадцать лет ничего не будет, ни театра, ни кино – одно телевидение!» Теперь эта аналогия, увы, уже не кажется мне безупречно верной.
Почему, несмотря на победную поступь кино и телевидения, сохранил свои позиции театр? Да потому что он начинается с вешалки. Где можно, небрежно сбросив шубку на руки кавалеру, обозреть в большом зеркале свою фигуру в вечернем платье – а куда еще прикажете его надеть? Потому что театр – то место, куда молодой человек может пригласить девушку из хорошей семьи, засвидетельствовав перед ней и родителями свои серьезные намерения. А женщина бальзаковского возраста – вытащить воскресным вечером мужа, оторвав его от любимого дивана, и на следующий день похвастаться перед сослуживицами культурно проведенным уик-эндом. Театр отвечает потребностям социума, весьма далеким от искусства, на чем и стоит до сих пор.
Кино держит оборону против того же телевидения и домашнего видео за счет технических прибамбасов, всех этих долби-стерео и три-дэ, недостижимых пока в домашних условиях. Плюс прогрессирующее сращение современных кинотеатров с инфраструктурой развлекательных клубов: кафешки, бары, игровые автоматы и прочее. В кино приходят потусоваться, встряхнуться, хорошо провести время вне дома... ну, и конечно, это святое, пообжиматься в темноте на заднем ряду.
Книга же подобной социальной составляющей лишена по определению. С книгой человек остается один на один, и романтика тисненого переплета и шелестящих страниц – наш личный кайф, который следующее поколение уже вряд ли поймет. С распространением дешевых и удобных для глаз букридеров книги уйдут в цифру так же быстро, как это произошло с музыкой, еще десять лет назад обитавшей на магнитных лентах, а двадцать – на грампластинках.
Ужас, конечно (это я о своем, о писательском), но не ужас-ужас. Разумеется, книжный рынок в его теперешнем виде рухнет, разумеется, нас ожидает тяжелый переходный период, годы разброда и шатания, но стоит решить проблему с авторскими правами в сети и механизмом оплаты текстового контента, как жизнь наладится. Ну, будем делиться гонорарами не с издательством, типографией, полиграфистами и книготорговцами, а с интернет-магазинами и провайдерами. Как-нибудь оно устаканится; время же не стоит не месте, не убежать же от будущего...
А на бумаге будут выходить только отдельные, избранные, элитарные книги. Такие, как «Берестечко» Лины Костенко, которая, повторюсь, наше несомненное поэтическое все. В каждой стране будет один, максимум два-три писателя такого недосягаемого уровня, что их книги будут даже издавать. Как предметы роскоши и престижа, маркеры высокого культурного уровня и эстетического вкуса их владельцев.
А читать их, бережно перелистывая двумя пальцами мелованные страницы полиграфии высочайшего качества с иллюстрациями потрясающего мастерства, никому и в голову не придет.
Разве книги будущего – для того, чтоб их читали?
Яна Дубинянская
Постійна адреса матеріалу: http://bukvoid.com.ua/digest//2010/05/05/213736.html
|
