Драгунский не судит своих персонажей, он лишь наблюдает и фиксирует.
Денис Драгунский. Плохой мальчик. М.: РИПОЛ классик, 2010.
Мини-истории, которые рассказывает Драгунский, все очень разные: есть смешные, есть забавные, есть страшные и мрачные. К середине книжки даже кажется, что это хор античной трагедии комментирует жизненные коллизии, предупреждает героев об опасности и смутно о чём-то сожалеет. Впечатление многоголосия усиливается и от нестандартного решения структуры книги: кроме обычных (в данном случае весьма изобретательных) заголовков каждому рассказу придана как бы рубрика, призванная этот частный случай возвысить до обобщения («там, за облаками», «красивое имя, высокая честь», «этнография и антропология»…).
Вообще-то обычно жанр устного рассказа, байки (а рассказы, вошедшие в нынешний сборник, — это именно что байки) не предполагает никакого морального императива. И тем не менее для Драгунского, похоже, очень важно всё-таки определить границы, в том числе границы добра и зла. Ну и заодно — смешного и страшного, сна и реальности, выносимого и невыносимого.
Внутри сборника есть как бы мини-сериал — рассказы про плохого мальчика: этот персонаж очень важен автору, недаром это ещё и название всей книжки. Плохой мальчик на самом деле не плох и не хорош — он тоже исследует границы, он ещё ничего про жизнь не знает, он просто ещё мал и глуп. А вот когда подрастёт, накопит житейской мудрости, то станет участником другой истории под обложкой этой же книги, к нему потянутся разные «другие девочки», и будут они жить долго и счастливо, или долго и коряво, или уж как получится. И сказать, что этот плохой мальчик собой представляет, так ли он уж плох, будет затруднительно, да и не судья автор брату своему, автор просто умеет хорошо рассказывать истории и декларативно не собирается глубоко копать.
Эти короткие рассказы про разные жизненные обстоятельства и отношения между персонажами, никак между собой не связанные, мелькают, как кадры фильма, снятого без жёсткой сюжетной основы, и только умелый и точный монтаж даёт и необходимую глубину, и цельность. И к концу книги к греческому хору присоединяется ещё один голос, отчётливо звучащий на финальных титрах: голос демиурга, разъясняющий, что ваша, читатель, жизнь точно удалась.
Елена Кривцова
Постійна адреса матеріалу: http://bukvoid.com.ua/digest//2010/03/15/192142.html
|
