Новый роман нобелевского лауреата Дж.М. Кутзее, который поступит в продажу в декабре, маскируется под биографию самого автора.
J.M.Coetzee. Summertime. Viking Adult, 2009.
Подзаголовок нового романа нобелевского лауреата Дж.М. Кутзее (официальная дата релиза в англоязычном мире — 24 декабря) «Сцены из провинциальной жизни» немедленно отсылает читателя к атмосфере книг Джордж Элиот или Гюстава Флобера. Впрочем, «провинциальность» места действия (родной для писателя Южной Африки) и общего состояния как бы оспаривается неожиданной формой: главный герой, англичанин Винсент, пишет биографию недавно умершего известного южноафриканского писателя Джона Кутзее. Вернее, не полную биографию, а «странную книгу», исследующую семь лет его жизни — с 1972-го по 1979-й, когда, ещё неизвестный, но уже без определённого занятия и потерявший всякую надежду, он живёт с престарелым отцом в Кейптауне. Книга построена как серия интервью по тщательно отобранному биографом списку — великая любовь, коллега-любовница, родственница, более успешный друг…
Пожалуй, самый острый, самый гнетущий вопрос — в самом ли деле это завуалированная автобиография или всё же нет? — при всех совпадающих деталях так и остаётся без ответа. Как говорит Винсент, Кутзее — распространённая фамилия, так что, возможно, Джон Кутзее из «Летнего времени» вовсе не тождественен автору. Единственный раз, когда читатель слышит подлинный голос самого писателя, — в цитатах из его дневника, опубликованных в начале и в конце книги. И тем не менее роман Кутзее воспринимается в высшей степени иронично и интимно: как долгожданная правда, как удовлетворённое наконец желание читателя заглянуть под авторскую маску.
Кутзее действительно известен как автор-затворник со скверным характером. Характеристики, которыми щедро награждают писателя с этим именем в книге, тоже рисуют не самый симпатичный образ. Это история неудачника, про которого все знают, что он неудачник. Любовница говорит, что он не рождён для любви и, в общем-то, не умеет заниматься сексом; кузина — что из одарённого мальчика с богатым воображением вырос сухой и чёрствый человек; друг — что он был никудышным преподавателем и не умел (а главное, и не хотел) увлечь студентов. Мама одной из студенток, к которой он испытывал весьма романтичные чувства, вообще сообщает, что Джон был «никому не важным маленьким человечком». Сплошной негатив и смерть автора в прямом смысле слова — даже без бартовского полёта мысли.
«Летнее время» отражает конфликт писателя и мира, писателя и любви, писателя и всего человечества в целом. Читать его в контексте с обязательными биографическими «детством» и «юностью», по сути, необязательно. Эта книга ставит множество вопросов, в том числе и тех, которыми, пожалуй, задавался каждый: какой я человек, каким я должен быть, любят ли меня окружающие? Нашёл ли Кутзее на них ответ? Вряд ли. А нужно ли это было? Или отражение метаний маленького человека, ничего не добившегося, — это как раз то, о чём каждый читатель хотел прочитать?..
* * *
Критика:
Justi Cartwright (Telegraph.co.uk):
«Вопрос, который возникает в отношении этой книги, — роман ли это? — звучал и прежде, например, после выхода книги «Юность». Хотя в ней рассказ идёт от третьего лица, никаких других признаков романа нет. Лично мне всё равно; если бы Дж.М. Кутзее написал «Летнее время» четырёхстопным ямбом, и так было бы хорошо. Но интересно, неужели издатели не просчитали, что дважды лауреат Букера и обладатель Нобелевской премии будет лучше продаваться, если книгу назвать романом, нежели весьма игривыми мемуарами».
Patrick Denman Flanery (TLC):
«С тех пор как в 2003 году Кутзее получил Нобелевскую премию, кажется, что ему не хочется создавать ничто иное, кроме как металитературу. С появлением «Летнего времени» эта тенденция, кажется, ставит крест на Кутзее как известном авторе в такой же степени, в какой провоцирует увеличение интереса к нему».
Boyd Tonkin (The Independent):
«Конечно, «Летнее время» — это роман в высшей степени, автороман, если угодно. Так или иначе, он пребывает в том времени и пространстве, где ловко управляемые герои и типажи могут диктовать не только разницу между успехом и провалом, принятием и отторжением, но даже между жизнью и смертью. Решающее значение имеет, кто рассказывает свою историю — и как это делает».
Thomas Jones (The Observer):
«Роман провоцирует появление ряда тяжёлых этических вопросов, например, о моральном праве интересоваться в большей степени жизнью Кутзее только потому, что он знаменитый писатель, чем жизнью, скажем, Марио Нашименто, мужа Адрианы, эмигранта из Бразиии, которые работает в Кейптауне охранником на складе, пока банда грабителей не калечит его лицо топором. Истории героев романа, начиная от отца Кутзее и заканчивая родителями, мужьями и детьми тех, кто рассказывает о писателе, по меньшей мере настолько же занимательны, забавны, трогательны и полны жизни, как и история самого Кутзее.
«Летнее время» одновременно и тонкая просьба интересоваться жизнью писателя как публичной фигуры только сквозь призму его творчества, и достаточное обоснование, почему эта просьба должна быть уважаема».
Блогеры:
Виктор (lvlive.livejournal.com):
«Роман написан фирменным сухим и точным кутзеевским языком. Он неэмоционален (как неэмоционален и писатель — герой романа в рассказах знавших его людей), но педантично точен, отчего может показаться даже раздражающим. Роману, пожалуй, недостаёт иронии, но эта нехватка компенсируется целостностью реализации замысла романа автором».
Ксения Щербино
Постійна адреса матеріалу: http://bukvoid.com.ua/digest//2009/11/24/131313.html
|
